Рассказы, изданные на бумаге. Проза
Шрифт:
Мужчина грустно вздохнул и стал вносить вещи в тесную спальную. Его дети, Володя и Петя сильно обрадовались, что, наконец-то, вернулись в уютную комнату. Они помогали родителям всем, чем могли.
Только насупленный Тихон с независимым видом сидел в уголке. Он не участвовал в шумной работе. Несколько дней, кот даже не приближался к открытой спальне ребят. Он лежал в коридоре и хмуро смотрел, как люди мелькали туда и сюда.
Наконец, он всё же не выдержал, поднялся на лапы и напряжённой походкой направился к маленькой комнате. Тихон постоял на пороге и, с большим
Действуя весьма аккуратно, кот потрогал полы переднею лапой. Тихон проверил, сухие ли доски, а после, внимательно взглянул на подушечку, нет ли на ней пятен эмали?
Убедившись, что краска окончательно высохла, «всеобщий любимец» с опаской шагнул в тесную комнату. Встав за порогом, он посмотрел в разные стороны. Не заметив там ничего необычного, кот немного потоптался у двери и вышел назад, в коридор.
Ещё долгое время, кот был весьма осторожен. Прежде, чем войти в спальню ребят, он проверял, не липнет ли краска, покрывавшая пол? А на подоконник в той комнате Тихон больше никогда запрыгивал.
Пёс Виктор
Проза. Рассказ «Пёс Виктор»
Издан в сборнике рассказов «Кошачье-собачий разговорник» 2014 г. стр. 108…115
– Один раз, у меня тоже имелась овчарка, – сказал дядя Володя: – Ранней весной мои дети притащили щенка размером с ладошку. Где они его взяли, не знаю, но дело не в этом. Ребята пристали к любимой мамане и стали её умолять. Мол, давай оставим собачку себе. Она очень маленькая, беспомощная, жалкая и на улице сразу погибнет.
Моя жена не смогла отказать любимым детишкам, но на всякий случай, послала за разрешеньем ко мне. Непонятно зачем, но я согласился. Глянул на пёсика дрожащего от страха и холода и сказал сам себе: – «Вряд ли он вырастет очень большим. Так что, пусть остаётся. Будет играть с малышами».
Собачка поселилась у нас. Хоть она и была очень милой, я запретил пускать её в дом. Поэтому всю весну и всё лето она жила во дворе. В картонной коробке из-под стиральной машины.
К моему удивлению, крохотный пушистый комочек стремительно вырос. Всего за полгода, он превратился в огромного пса, сильно похожего на московскую сторожевую овчарку. Вот только сделать мы уже нечего не могли. Не выгонять же его за ворота только за то, что он оказался слишком большим и теперь едва помещался в своём закутке?
Меж тем, пришла холодная осень, и начались проливные дожди. Из-за большой частой сырости конура сильно размокла и быстро развалилась на части. Пришлось мне взяться за дело. Я нашёл в старом сарае подходящие доски и сколотил из них дом для собаки. А чтобы крыша не протекала, покрыл её листовым алюминием.
К этому времени, наш милый щенок так сильно вырос, что соседи стали его опасаться. Ну, думаю: – «Вот и польза теперь от него хоть какая-то будет. Пусть дом сторожит». – а чтобы людей не пугать, я посадил кобеля на прочную цепь. Сначала всё шло хорошо и на всех посторонних, он лаял, как сказочный цербер.
К
Время быстро летело вперёд и за слякотной осенью пришли холода. Нужно сказать, что зима в этот раз выдалась чрезвычайно суровая. По крайней мере, я что-то не помню, чтобы в прежние годы было так же студёно.
Ну, вот. Как-то в конце декабря, среди ночи ударил особенно крепкий мороз. Мы спали в тёплых постелях и, конечно, ничего не знали об этом. И вот, утром нового дня, в воскресенье, я проснулся от громкого крика. Открываю глаза и слышу, как дети на улице вопят во всё горло: – Папа, наш Виктор скоро умрёт!
Я поднялся с кровати, быстро оделся и вышел из дома. Смотрю перед нашим крыльцом, сидит какое-то страшное чудище. Большое, лохматое и удивительно жуткое. Оно имело невероятно огромную голову, размером с ведро. Я испугался, но не стал показывать виду перед своими детьми. Собрался всё-таки с духом, и подошёл к животному ближе.
Выяснилось, что от сильного холода вся шерсть кобеля встала дыбом. Кожа на морде слегка обморозилась и чуть-чуть отекла. Так что, голова у него стала казаться в полтора раза больше, чем раньше.
Уши тоже распухли, и торчали в разные стороны, как листья подсолнуха. Плюс ко всему, он время от времени гулко чихал. Вид у Виктора был потрясающе жалкий. Даже сердце у меня защемило.
И тут и начались большие мучения. Вместо того, чтобы как следует отдохнуть в воскресенье, поспать лишний час и немного полежать на диване, пришлось мне немедленно впрягаться в работу.
То есть, брать в руки лопату. Идти к гаражу и откапывать стальные ворота, засыпанные слежавшимся снегом почти что, на метр. Затем заводить мой старенький автомобиль, сажать кобеля в промёрзший салон и везти через город, в собачью лечебницу.
Нужно сказать, что машина всю ночь была на сильном морозе. Я очень долго возился с мотором, и крутился на улице, считай, целый час. К когда наша старушка, наконец, завелась, я так сильно замёрз, что проклинал всё на свете. В том числе и тот памятный день, когда согласился оставить щенка.
В лечебнице мне спокойно сказали: – Ничего страшного нет. Собака у вас молодая, вот и слегка обморозилась. Пусть посидит пару дней в теплом месте, нормально питается и всё быстро пройдёт. От кашля, давайте перед едой пару ложек лекарства.
Мне сразу же выписал короткий рецепт. На этом и кончился визит к молодому кинологу. Однако за десять минут общения с ним, пришлось выложить столько, сколько я получал за день работы.
Я тихонечко выругался, посадил пса в машину и поехал обратно. По дороге мне снова пришлось раскошелиться. Я зашёл в ветеринарную аптеку, где купил по рецепту пол-литровую бутылку лечебной настойки.