Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 2
Шрифт:
Военные попрощались с хозяйкой, вышли на улицу и отправились к тому месту, где, по словам милой женщины, находилась ближайшая к ним переправа. Они добрались до неширокой протоки и наткнулись там на паром.
Это был плот, связанный из ошкуренных брёвен. Он двигался по железному тросу, натянутому между двумя берегами, и мог взять за раз, полуторку с грузом или взвод пехотинцев, стоящих вплотную друг к другу.
Яков взглянул налево и вправо. Чуть дальше, виднелось несколько штук точно таких же «транспортных средств». Возле каждого из них находилась длинная очередь автомобилей
На берегах узкой Ахтубы расположились батареи зениток. Они защищали всю переправу от нападения с воздуха. Вот только устроены они оказались весьма примитивно. Здесь не имелось внушительных пушек или малокалиберных скорострельных орудий.
Вместо них оказались спаренные дегтярёвские пулемёты с дисковыми магазинами, емкостью на шестьдесят три патрона. Их окружали невысокие стенки, сложенные из крестьянских мешков, наполненных обычным песком. Возле тех установок находились худощавые девушки в выцветшей форме. Все они неотрывно смотрели на запад. Откуда в любую минуту могли появиться самолёты врага.
Майор не хотел встать в хвост длинной колонны, как это сделал бы Яков. Он чётким шагом направился к берегу, взбежал по настилу из досок и строго взглянул на часового.
Охранявший переправу боец не сказал ни единого слова. Скорее всего, он принял группу военных за вестовых, что везли поручение в штаб какой-нибудь армии. Сержант козырнул, поднял шлагбаум, и все четверо поднялись на паром. Там находилась машина, гружённая снарядными ящиками, и отделение солдат, что разместилось вдоль обоих бортов пыльной полуторки.
Пехотинцы, стоявшие по правую сторону, словно бы ждали этого мига. Они взялись за трос и очень дружно потянули его на себя. Паром медленно тронулся с места и тихо поплыл по зеленоватой протоке.
Преодолев сто с чем-то метров, плот мягко причалил к противоположному берегу Ахтубы. Офицеры устремились вперёд и самыми первыми спустились на твёрдую землю.
Недалеко от кромки воды сидели бойцы. Возле них находился молодой лейтенант. Рядом стоял указатель, на нём корявыми буквами было написано: «Посёлок имени Кирова – 1.5 км».
Взводный увидел своё отделение, что сходило на сушу, и нетерпеливо махнул им рукой. Солдаты прибавили шагу и, с трудом волоча усталые ноги, поспешили к отряду. Сидевшие на земле, пехотинцы неохотно поднялись и неспешно построились в колонну по два.
По команде «Шагом марш» они тронулись с места и запылили по разбитой грунтовке. Дорога ныряла вглубь редкой рощи, тянувшейся вдоль узкого русла, и быстро терялась в зарослях тополя и карагача.
Майор с лейтенантами направились следом. Офицеры ушли от уреза воды и поднялись на берег протоки. Оказавшись на невысоком пригорке, Яков вдруг обернулся. Парень заметил, что на опустевший паром уже тихо въехала другая полуторка.
В её тесном кузове сидели раненые красноармейцы, прибывшие из Сталинграда. Как показалось зенитчику, их там находилось не более десяти человек. В основном были
«Видимо, все остальные умерли по дороге сюда, – решил неожиданно парень. Он печально вздохнул и подумал: – Или же в городе, постоянно ведутся такие бои, что «тяжёлых» никак невозможно вытащить в безопасное место и отправить их в тыл».
Зенитчик увидел, как санитар и водитель вышли из деревянной кабины, взялись за металлический трос и потащили паром к левому берегу. Туда, где стояла огромная очередь молодых, здоровых солдат.
Следуя за взводом пехоты, офицеры прошли около одного километра. Вдруг все услышали, что у них за спиной раздалась стрельба. Доносились пулемётные очереди, выпущенные из нескольких «дегтярёвых», вой пикирующих бомбардировщиков и громкие взрывы.
Яков глянул назад. Сквозь ветви деревьев, парень увидел, как над Ахтубой поднимались султаны дыма и белого пара.
– Будем надеяться, что зенитчицы всё же отгонят фашистов от своей переправы, – сказал себе парень и понял, что сам не очень-то верит этим словам. Слишком слабой защитой были их пулемёты против самолётов врага.
В то время, как на том берегу скопилось много людей и воинской техники. Каждая пуля, выпущенная с большой высоты, сразу найдёт нужную цель. А что там случиться, после того, он старался не думать.
Степан Сергеевич, словно не слышал отдалённой стрельбы и, не останавливаясь, двигался дальше. Лейтенанты переглянулись и рванулись вслед за майором.
Скоро они оказались перед большим ровным полем, густо усеянным развалинами частных домов. Среди обугленных вишен и яблонь виднелись лишь пепелища. На них одиноко стояли закопчённые русские печи. Кирпичные трубы, как монументы, вздымались к синему небу. Всё это походило старое кладбище.
– А вот и посёлок имени Кирова, – пробормотал один из бакинцев. – Вернее сказать то, что осталось.
Продвигаясь по краю, офицеры миновали участок выжженной до углей земли. Они выбрались на узкий просёлок и увидели, что он раздвоился. На развилке стоял указатель с табличками, написанными корявой рукой. Стрелка, что смотрела налево, говорила прохожим: «о. Зайцевский». Вторая сообщала о том, что путь в правую сторону ведёт к острову «Спорный».
Не замедляя шагов, майор поделился той информацией, что получил от сержанта милиции: «Остров Спорный находится напротив северной части Сталинграда, который называется «Рынок». Немцы к нему подобрались вплотную и стреляют по переправе прямою наводкой. Поэтому, нам не стоит соваться туда. Там нас перебьют, словно в тире».
– А почему пехотинцы пошли в эту сторону? – спросил Яков Степана Сергеевича и указал на взвод усталых солдат. Их вёл, ничего не знавший об этом, молодой лейтенант.
– Потому, что он получил конкретный приказ, отвлекать на себя силы противника. – хмуро ответил майор. – Даст бог, кому-то из них повезёт, и они доберутся до правого берега. А мы с вами ещё не приписаны ни к какой воинской части. Так что, пойдём к острову Зайцевскому. Мы переправимся все в Сталинград, а там начальство решит, куда нас послать.