Рассказы на закуску
Шрифт:
– Здравствуй, Ваня.
Алёхин застыл, узнавание друга парализующем ядовитым шипом ударило в солнечное сцепление. Он покачнулся и на всю улицу заорал:
– Профессор! Родной ты мой человек! Славиииик!
Друзья бросились навстречу объятьям. Со стороны могло показаться, что они готовы вцепиться в глотки друг другу,
Сидели в ресторане на берегу моря. Стол ломился от принесенных блюд и по-праздничному нарядных бутылок. Иван и Слава стремились наверстать вынужденные годы разлуки. Они и сами не понимали, как так получилось, что связь между ними оборвалась неожиданно, а главное, как им казалось – навсегда.
Рассказывали про свою жизнь, работу. Больше говорил Иван. Многословностью он никогда не отличался, а сейчас плотину прорвало. Друзья поменялись местами. Если раньше всегда первым начинал говорить Слава (он был великолепным рассказчиком, интеллектуальным заводилой), то теперь он предпочитал отмалчиваться. Единственное, что Слава позволил о себе поведать, это то, что он состоялся как учёный и успел сделать карьеру на поприще исследований и открытий. Вячеслав Яковлев в своём научном мире дослужился до профессора физико-математических наук. Теперь его детская кличка себя полностью оправдывала. Он стал самым молодым профессором в стране.
Нашёл профессор Ивана не просто так поностальгировать, вспомнить прошлое. Особенно учитывая, как Яковлев это самое школьное прошлое не любил. Пожалуй, положительное исключение в эмоциях о том времени составлял сидевший рядом с ним слегка захмелевший человек. Но даже его Слава предпочитал не вспоминать, слишком тягостные воспоминания о своей беспомощности тащил за собой любой образ из его (слава богу!) прошедшего безвозвратно тягучего серого
Вячеслав очень изменился, его дух заматерел, мысли приобрели ясную чёткость, а характер алмазную прочность. Трудился он в закрытом научно-исследовательском институте, занимающемся пограничными, непонятными и закрытыми для официальной науки проблемами. Яковлев был руководителем сразу нескольких тем, сведённых его разумом в единую систему создания его собственного фантастического детища. Институт, цеха экспериментального производства, общежития работников и собственные подсобные хозяйства НИИ были объединены Яковлевым в один комплекс. Секретный объект за номером 646 прописался под Екатеринбургом, городом хотя и крупным, но серым и негостеприимным.
Месяц назад Яковлев закончил секретный проект, финансируемый государством. Установка готова, осталось найти надёжного, преданного делу добровольца с развитым воображением, отвечающего строгим требованиям, предъявляемым к испытателю, на которого можно положиться, как на себя. Вот тогда-то Яковлев впервые за девять лет вспомнил о своём единственном друге детства. Найти Алёхина при теперешних возможностях Яковлева, не составляло труда. Теперь Яковлев сидит здесь рядом с морем, а тёплый ветерок обдувает его и его друга. Профессор смотрит на своего товарища и чувствует, как в сердце червячком ворочается что-то похожее на раскаянье.
Посидев ещё часа два, в волю наевшись и напившись, друзья покинули ресторан. Заночевать решили у Ивана дома.
Конец ознакомительного фрагмента.