Рассказы о Чике
Шрифт:
— Я не буду играть! Мне некогда, — сказал Чик и вошел в калитку.
— Он заучился, заучился, — раздался позади ехидный голос Шурика.
Мама стирала во дворе и не заметила, что Чик влетел в дом. Чик бросил портфель, подбежал к столу, в ящике которого лежали его книги и тетради. Дернул ящик — тетрадь на месте! Не успели! Чик опередил.
Сидеть! Сидеть! Не отзываться ни на какие призывы с улицы или со двора. Чик положил тетрадку на стол, сел, придвинул поудобней стул и приступил к благородной экзекуции извлечения вредительских знаков, упрятанных
Там был изображен князь Олег, скорбно обнимающий своего коня перед тем, как навсегда расстаться с ним. Под рисунком в два столбика с переносом на последнюю страницу были напечатаны стихи Пушкина «Песнь о вещем Олеге».
Через несколько минут Чик обнаружил букву Д, искусно замаскированную в виде стремени. Первая буква подлого призыва — это была крупная добыча.
Ну и негодяи, ну и хитрецы! — подумал Чик, радуясь и продолжая поиски. Он долго искал букву О, но никак не мог ее найти. Поэтому он в конце концов решил, что узоры на седле Олега, изображенные в виде кружочков, могут сойти за букву О. Это открытие принесло Чику меньше исследовательского удовольствия. Тут он почувствовал некоторую натяжку. Получилось, что сразу подряд идут четыре "О".
«О, О, О, О! Негодяи!» — можно было воскликнуть, но это делу не помогало.
Для той надписи, о которой говорил Сева, достаточно было двух О. Как быть? В голове у Чика мелькнула догадка: а что, если на рисунке упрятана еще одна вредительская надпись, которую Сева не заметил? Тогда для нее пригодятся эти два лишние О.
И Чик решил изменить метод поисков. Он решил не задаваться целью искать буквы по ходу вредительской надписи, а искать любые буквы. Даже такие, каких нет в этой надписи. Таким образом, набрав как можно больше букв, составить из них первую вредительскую надпись, а из сочетания оставшихся букв догадаться, из каких слов состоит вторая надпись, К ней уже есть эти два лишние О.
Чик продолжал поиски и долгое время ничего не находил. Через некоторое время его внимание привлекла подозрительно поднятая нога Олегова коня. Она была приподнята и согнута под прямым углом. Ее можно было принять за букву Г. Правда, перекладина получалась длинней и толще самого столбика, на котором она держалась. Довольно-таки уродливая буква. Эта уродливость буквы раздражала Чика. То ли буква, то ли черт его знает что! Она как бы смеялась над серьезностью самого дела Чика. И он решил не включать ее в собрание букв. Ему даже захотелось ударить коня по ноге, чтобы он ее выпрямил, а не держал полусогнутой, как будто его собираются ковать.
Чик приустал от поисков и как-то невольно стал прислушиваться к пыхтению футболистов на улице, к ударам мяча и крикам. Чик решил послушать их немного и узнать, какой счет. Удары мяча сладко отдавались в груди, как удары волн на море. Чик любил море и любил играть в футбол.
— Со кифале! Дос со кифале! — то и дело кричал Анести.
Во время игры он сильно волновался и иногда переходил на греческий язык. Он все время кричал одно и то же. Просил мяч на голову.
Он мог шагов десять провести мяч на голове. Отбил головой, принял на голову, отбил головой, принял на голову. В конце концов у него все-таки отнимали мяч. Но один раз в жизни вот так, играя головой, он влетел в ворота противника.
Чик с удовольствием прислушивался к сиплому голосу Бочо, хотя тот сейчас играл против его улицы.
— Какой счет, пацаны? — крикнул чей-то незнакомый голос.
— Семь — восемь, догоняем! — весело отвечал Анести. — Оник, не спи! Пасуй! На голову! На голову! Со кифале!
И вдруг Чика страшно потянуло туда, на улицу, на футбол. Вот так, бывало, лежишь еще больной, но уже выздоравливая, и вдруг голоса играющих на улице ребят. И так потянет к ним, так потянет! Но нельзя — еще больной.
Чик вздохнул и стал взглядом рыться в гриве коня. Там было удобно припрятать несколько букв. Чик сильно рассчитывал на гриву, но она совсем не оправдала его надежд. Он не нашел там ни одной буквы, и взгляд его остановился на фигуре самого Олега. Внимание Чика привлек меч. Он мог сойти за букву Т, если бы над перекладиной не торчал эфес, совершенно ненужный для буквы и для дела Чика.
Не зная, куда его деть, Чик погрузился в раздумья. Он стал теребить рукой этот ненужный эфес. Он почувствовал пальцами холод железа. Чик незаметно вытащил меч из ножен и стал им играть. Меч был очень тяжелый и, может быть, поэтому он неожиданно превратился в шашку, после чего Чик без особых раздумий вскочил на коня, отпихнув слегка обалдевшего Олега, и помчался с чапаевской лавиной на беляков!
— Со кифале! — вдруг раздалось под самым окном. Чик вздрогнул и очнулся. Никаких тебе беляков, никакой тебе чапаевской лавины. Он сидит за столом, а на столе все та же тетрадь. А на улице голоса ребят.
— Пеналь! Пеналь! Пеналь! — вдруг заорал Оник и побежал, боясь, что эту радостную весть у него отнимут.
— Хенц! Хенц! Клянусь мамой, хенц! — в ответ засипел Бочо, явно пытаясь догнать Оника и тем самым всем внушить, что это ошибка.
— Пеналь! Пеналь! — убегая, не давался Оник. Он был легконогим.
— Хенц! Хенц! — в отчаянье кричал Бочо, отставая. Отстал.
И тут все как-то уверились, что был все-таки пенальти.
— Считаю одиннадцать шагов!
— У тебя шаги нецесные! — голос бесстрашного карапуза с улицы Бочо.
— Пацаны! Он говорит, у меня шаги нечестные?!
— Нецесные! Нецесные!
— А честный фингал не хо?
— Попробуй!
— Я буду считать!
— Нет, я буду считать!
— Считаю!
— Не дрейфь, пацанва! Я любой мяч, как пончик, схаваю!
— Я капитан! Я буду бить!
— Ты только головой играешь! Головой будешь бить пеналь?!
— Я первый закричал пеналь! Я бью!
— Ты первый закричал, а я первый заметил!
— Ты мазила!
— Пусть бьет! Я любой мяч, как пончик, схаваю!