Рассказы о Карацупе

Начальник погранзаставы, расхаживал по помещению, оставляя за собой серо-голубые струи папиросного дыма. Разговаривая, он рубил воздух жилистой ладонью и хмурился.

— Простите, товарищ Карацупа, что пришлось прервать ваш отдых. Я знаю, что Вы только что из наряда, но дело не терпит отлагательств.

Невысокий, коренастый красноармеец в подрезанной шинели, кивнул крупной головой в застегнутом по уставу суконном шлеме.

— Я понимаю, товарищ начальник погранзаставы.

— Так вот. Один из наших молодых бойцов —

Андрей Корж, знаете?

— Так точно, товарищ начальник погранзаставы, очень перспективный пограничник!

— Он обнаружил на своем участке странный след. Нарушитель, вроде бы пересек границу с этой стороны и ушел за территорию нашей советской Родины. Однако, Коржу след показался подозрительным, и он попробовал пройти по нему в обратном направлении. К сожалению, через несколько сотен метров, Корж след потерял. Так вот, не могли бы Вы с Вашим верным Индусом проверить этот подозрительный след.

— Есть, товарищ начальник погранзаставы.

Никита Карацупа повернулся и вышел. По дороге к вольеру Индуса, Карацупа аккуратно прикрывал глаза от света электрических фонарей. Он никогда не забывал, что перед выходом в ночной наряд нельзя смотреть на свет, есть и проходить мимо уборной, чтобы не ослабить зрение и обоняние, от резких звуков, могущих повредить слуху, Карацупу надежно защищал застегнутый шлем.

Верный Индус, прекрасная розыскная собака и надежный друг, обрадовался появлению своего вожатого, но как настоящая пограничная овчарка не залаял, а только вильнул хвостом.

Карацупа закрепил поводок, проверил подсумки с патронами и широким, но абсолютно бесшумным шагом направился в сторону участка границы, к которому был прикреплен молодой боец Корж. Индус бежал чуть впереди и сбоку от пограничника. Бедняга, подумал Карацупа, и так уж ему сегодня пришлось помогать мне, задерживать белокитайца, пытавшегося пронести на территорию Советского Дальнего востока чумные ампулы, спрятанные в соевый творог.

— Ничего, Индус, ты же понимаешь, что долг по охране границы нашей Родины превыше всего. Терпи.

След отыскался довольно быстро. Карацупа присел на корточки, потрогал пальцем отпечаток во влажной осенней земле и хмыкнул.

— Смотри, Индус, вот хитрецы! Обычно-то они ботинки задом наперед надевают, а тут вишь, чего сделать сумели!

Интуиция не подвела начальника погранзаставы, не зря он отправил сюда Карацупу. Злоумышленник, коварно пересек границу, а чтобы ввести в заблуждение пограничников, хитрый враг, сделал вид, что уходил от нас, а не наоборот. Но не так просты красные пограничники! Даже молодой боец Корж — заподозрил неладное, а уж опытнейший следопыт Карацупа моментально раскусил вражеский замысел. Карацупа прекрасно знал, какая часть подошвы вдавливается при ходьбе глубже, и его никогда не ставил в тупик трюк с перевернутой подметкой. Одно только удивило пограничника — след был оставлен босой ногой! Но сомнений не было, нарушитель шел все-таки туда, куда были повернуты его пятки.

— Да, и этому научились, ты подумай, Индус, на что только не пойдет враг, чтобы причинить зло нашей молодой, неокрепшей Родине!

Карацупа поставил Индуса на след, который тот, слегка поколебавшись и

к удивлению следопыта рыкнув, взял и уверенно повел пограничника вглубь леса. Карацупа, тенью скользил по мокрому лесу, вслед за собакой, не выдавая своего присутствия ни шорохом, ни шумным дыханием. След, по которому они шли, был не очень старым и Карацупа прикинул, что если преследуемый не будет резко ускорять шаг они с Индусом настигнут его часа через три. Он на бегу бросил взгляд на луну. Сизый шар то появлялся, то исчезал за тучами, которые вскоре должны были начать окроплять тайгу мелким затяжным дождиком.

Тяжелый медленный ветер пошевелил лапы елей. Карацупу окатило водяной пылью, осевшей после вечернего тумана на ветви. Тучи почти совсем скрыли луну. Индус вдруг остановился и сверкнул на Карацупу рубиновым глазом. Потом встряхнулся всей шкурой и продолжил бежать. Карацупа поежился, ему захотелось повторить движение Индуса.

Нервочки, нервочки — подумал Карацупа, думай лучше, как будешь конвоировать Большого, с некоторых пор эта фраза стала его «мантрой», которую он шептал, когда хотел успокоиться и сосредоточиться на главном.

Дождь, наконец, случился и мелкие капли, проникая сквозь густую хвойную крону, забарабанили по кобуре маузера, висевшей на правом боку Карацупы.

— Вперед, вперед Индус!

И опять изматывающий бег по лесу. Сколько раз приходилось Карацупе вот так вот бежать, преследуя нарушителя, а то и целую банду, в одиночестве, если не считать верного Индуса.

Ага. Лес светлеет. Значит, впереди поляна. Там он остановится и передохнет.

Карацупа замедлил шаг и жестом велел Индусу ползти. Осторожно прокравшись через кусты, росшие по краю поляны, он нацелил вороненый ствол маузера на маленькую фигурку, притихшую посреди очищенного когда-то огнем пятачка посреди тайги.

— Бросай оружие! Не двигаться!

Фигурка на поляне выпрямилась и сверкнула на пограничника тем же рубиновым огоньком глаз, что и давеча Индус. С восточной напевностью он заговорила, одновременно приближаясь к пограничнику.

— Что тебе нужно, человек?

Карацупа бросил взгляд на ее ноги. Удивительно, но никаких приспособлений он не заметил. Просто узкие маленькие ступни росли не как у всех людей, а задом наперед. Оторвавшись от разглядывания странных ног, Карацупа перевел взгляд выше, и обнаружил перед собой невысокую обнаженную женщину, с заостренным личиком, узкими раскосыми глазами и… пышным лисьим хвостом.

— Вы арестованы!

— Почему ты так груб? Разве я не хороша собой?

— Не разговаривать! Следуйте впереди меня!

Женщина яростно зашипела. Молниеносно, почти не различимо для глаза мелькнула тонкая рука, вооруженная острыми, сверкнувшими серебром когтями. Маузер вырвался из руки Карацупы и отлетел в кусты. Пограничник еле успел отпрыгнуть от второго удара, нацеленного теперь уже ему в горло и крикнуть:

— Индус, фас!

Овчарка, темно-серой торпедой, ощерив огромные клыки, бросилась на обидчицу хозяина. Та высоко подпрыгнула и, закружившись в воздухе, подняла вихрь опавшей хвои и листьев. Когда вертящийся смерч осенней листвы и иголок распался, существо уже исчезло.