Рассказы о литературном институте
Шрифт:
А потом и кепку у меня украли… Стал я без всего ходить — с непокрытой головой. Подставлять ее всем ветрам.
В ОПТИНУ ПУСТЫНЬ
Объявился у нас однажды в общежитии Сергей Козлов… Студент-заочник. С третьего, что ли, курса… Никогда не было — и вдруг появился! Живой такой, очень подвижный, глаза — черные, горят, сам — лысый, борода длинная, лохматая. Глубоко верующий человек. Православный.
Кого ни увидит, и давай с ним о вере разговаривать, прорабатывать его за то, что если он и верит, то все равно не так как
Многие его так узнали и даже лично познакомились с ним… И я однажды познакомился. Он меня как-то останавливает.
— Ты кто такой?
Я удивился.
— Я — это есть я, — говорю, — а вот кто ты такой, не знаю и знать не хочу!
Он тоже удивился.
— Ты что, нерусский, что ли?
А мне — смешно.
— Почему это я нерусский? Я здесь среди всех, может, самий русский и есть…
— Так что ж ты в таком виде ходишь… колобродишь! — стал он возмущаться.
— В каком это виде? — я тоже возмутился. — В каком хочу — в таком и хожу! А ты отвали…
— А ты в церковь ходишь?
— Когда — хожу, когда — нет. Тебе какая разница?
— Так ты в церковь не ходишь?! — взвился он. — Тебе в нее надо чаще ходить! И исповедоваться, и причащаться, а то ты совсем нерусским станешь!
В общем, пока разговаривал, все обрабатывал меня, старался к вере православной, повернуть. А что меня обрабатывать? Меня — не надо. Я и так еще не успел родиться, уже к православию повернулся.
А через некоторое время он в комнату ко мне заглянул… А я сижу и чай с ребятами пью. Он это увидел и опять взвился.
— Вы что, — говорит, — нерусские что?
— Почему это нерусские? Русские! И крещеные в православной вере, все как надо.
— Так что же вы сидите и чай хлобыщите? А в церковь не ходите!
— Да почему не ходим? Ходим, иногда…
Тут он нас, конечно, поймал, ходим-то мы и правда — не часто, когда подопрет.
А он нас срамить продолжает:
— Вам надо чаще в церковь ходить! И исповедоваться, и причащаться! А то какие вы на хрен русские, когда только сидите и чай хлобыщите!
И, правда, чаем-то у нас все позаставлено, а он, глазастый, увидел… Застеснялись мы, конечно, немного, ведь русские как-никак, стыдно… А он нас все ругает, срамит, темпераментный, такой попался.
— А вы в Оптиной пустыни были?
— Нет, не были.
— Ну вот, видите, рядом живете, а ни разу не были! А ну-ка собирайтесь немедленно, поедем в Оптину пустынь!
А я на него гляжу во все глаза… «Аx ты, — думаю, — какой неистовый выискался, прямо протопоп Аввакум!» А мы там действительно ни разу не были, поймал он нас, припечатал и пригвоздил.
Мы и согласились, не выдержали напора. Только спросили:
— Может, завтра поедем? А то уже обед, куда ехать-то, на ночь глядя…
А он уже сам завелся.
— Ничего, там где-нибудь и переночуем, со мной — пустят… — Ну, значит, все у него там схвачено.
Так мы и поехали… Сергей Козлов — знаменитый оратор и ярый поборник православной веры,
А Козлов, когда увидел, что он с нами собрался, сразу всполошился.
— А этот-то, — говорит, — куда собрался? Он же — нерусский!
А мы-то — не против, пусть едет, может, у него необходимость назрела.
— Не русский, да зато в России живет. Сегодня он — мусульманин, а завтра, глядишь, — крещеный станет. Поди плохо. А тебе — лавры, что помог, обратил в православную веру.
— Ну ладно, — говорит Козлов, — пусть едет… — И по лысой голове себя погладил, наверное, лавры потрогал…
А ехать-то — путь неблизкий. И Калугу проехали, и Козельск, который татарам не покорился… А от него уже пешком пошли, километра четыре или пять топать… А я еще на беду туфли новые обул впопыхах, пока шел, все ноги посбивал… И в голове от чая сумбур страшный, кавардак, и, вдобавок, еще трясет и лихорадит, на улице уже холодно было, снег выпал, зима…
В Оптину пустынь пришли часов в одиннадцать вечера, только добрались кое-как… Я говорю:
— Где спать-то будем? Хоть бы согреться немного.
— Какой там спать! — зашумел Козлов. — Сейчас молиться будем.
Привел нас в храм, поставил в каком-то закутке, стал молитвы и псалмы читать… А мы молиться начали с глубокими поклонами и на колени вставать… Чтоб завтра исповедаться и причаститься, а то без подготовки нельзя, а на вечернюю службу мы опоздали… Часа три, наверное, молились и поклоны били… А Рашид нас все это время где-то в храме ожидал. Он же еще — некрещеный, молиться ему нельзя, а уж завтра точно окрестится крещеным станет!
Потом все мы спать легли, кто где, здесь же в храме… А в нем холодно, не очень то и заснешь. Ну и правильно! Чтоб верующий человек не забывал, где он находится. А то привыкли все на печи лежать, бока пролеживать и от жары пухнуть. Попадали мы на пол, подложили под голову кулаки и давай дремать… Один Рашид лучше всех пристроился, он же маленький, нашел на лавочке место и лег спиной к батарее…
Не успели задремать — подъем! — утренняя служба началась…
Семь часов мы стояли… Две литургии — выстояли! Как уж выдержали, не знаю, трудно и физически было, и морально, потому что грехов было много и страшилась душа и трепетала… На колени вставали и поклоны били бессчетное количество раз… Мы с Леней Беляевым все-как надо делали, колени и лбы не жалели, а Саша Стригалев встанет на колени, голову упрет в пол и спит так, дремлет… А уж как только начнет храпеть, тогда мы его в бок толкаем: ты что, сдурел? Ты где находишься! Потом исповедовались и причастились святых даров, сделали все, как полагается…