Рассказы о лорде Питере
Шрифт:
— Похоже, мисс Грейл дала ему от ворот поворот, и он удалился в сад проливать слезы, — ответил Уимзи.
— Вот именно, милорд. Отсюда недалеко и до мотива.
— Возможно. Но рассудите сами: земля укрыта двухдюймовым слоем снега. Если вы сумеете подтвердить время, когда он вышел в сад, то вы сможете, ориентируясь на его следы, разобраться, возвращался ли он в помещение до того, как его приметил Ифрейм Додд. Можно также проверить, куда он ходил в промежутке и был ли он один.
— Отличная мысль, милорд! Немедленно поручу сержанту заняться этим.
— Теперь возьмем мистера Беллингема. Предположим, он убил ее после того, как они закончили
— Вы правы, милорд. Я тоже подумал об этом. Но вы сами видите, куда нас это ведет. Получается, что мистер Плейфеер находился с ним в сговоре. Но, судя по всем показаниям, это вряд ли возможно.
— Очень даже вряд ли. Мне известно, что Беллингэм и Плейфеер — не самые лучшие друзья. Можете забыть о сговоре.
— Думаю, что да. Значит, Плейфеер? Именно он дает нам временные рамки. Мы не нашли никого, кто бы столкнулся с мисс Грейл до его танца — фокстрота. Что мешало ему расправиться с ней прямо тогда? Подождите-ка, а что говорит он сам? Что танцевал фокстрот с герцогиней Денвер. — Лицо суперинтенданта помрачнело, и он снова зашелестел записями. — Она подтверждает эти показания. Говорит, что провела в его обществе весь перерыв и с ним же протанцевала весь танец. Что ж, милорд, думаю, мы можем поверить ее высочеству на слово.
— Полагаю, что можете, — ответил Уимзи с улыбкой. — Я знаком со своей матерью практически с момента рождения, и на нее всегда можно было положиться.
— О, да, милорд. Далее. Фокстрот кончается. После этого мисс Карстерз замечает Плейфеера сидящим в ожидании в северном коридоре. Она утверждает, что обращала на него внимание несколько раз за время перерыва и беседовала с ним. Миссис Рейбер также видела его там в половине второго или что-то около того. Позднее, в 1.45, они с мисс Карстерз присоединились к танцующим. Кто-нибудь может все это подтвердить? Этим мы сейчас и займемся.
Не прошло и нескольких минут, как все сомнения были рассеяны. Мервин Бантер, слуга лорда Питера, показал, что помогал относить в буфет прохладительные напитки. В перерыве между вальсом и фокстротом мистер Ли стоял рядом со служебной дверью под лестницей, ведущей к музыкантам, а на середине фокстрота подался в сад, пройдя через помещение для слуг. Сержант полиции изучил следы на снегу и обнаружил, что мистер Ли провел все время в одиночестве и что на снегу осталась всего одна цепочка следов, идущая от помещения для слуг и возвращающаяся к выходу из сада недалеко от гобеленового зала. Несколько человек видели Беллингэма в перерыве между вальсом и фокстротом; все они подтвердили, что он танцевал фокстрот от начала до конца с миссис Беллингэм. Джоун Карстерз тоже находилась у всех на глазах все время вальса и фокстрота, а также во время перерыва и в начале «сэра Роджера». Более того, слуги, отплясывавшие в противоположном конце зала, утверждали, что Плейфеер просидел на кушетке в северном коридоре от 1.29 до 1.45, не считая двух секунд, которые ушли у него на то, чтобы заглянуть в танцевальный зал. Они также не видели никого, кто бы поднимался в этот отрезок времени по лестнице в конце коридора; Додд не менее решительно утверждал, что после 1.40 никто, кроме мистера Ли, не появлялся в проходе рядом с садом или в гобеленовом зале.
Последнюю точку поставил садовник Уилльям Хоггарти. Он с искренностью, не вызывающей ни малейшего сомнения, утверждал, что простоял в проходе вблизи сада с половины второго до часа сорока,
Вооружившись этими показаниями, можно было не сомневаться более в показаниях Джима Плейфеера, тем более что его партнерши рассказали, где он находился во время фокстрота и вальса, а также в перерыве между двумя этими танцами. В 1.28 или около того он видел Чармиан Грейл живой. В два часа две минуты ее нашли мертвой в гобеленовом зале. За это время в названное помещение не входил ни один человек, хотя незамеченным не мог остаться никто...
В 6 часов утра изможденным гостям разрешили разойтись по своим комнатам, поскольку в доме были выделены покои для всех, в том числе для тех, кто, подобно Беллингэмам, прибыл издалека: суперинтендант уведомил свидетелей о своем намерении снова приступить к допросу позднее в тот же день.
Новое дознание не дало результатов. Лорд Питер Уимзи не стал в нем участвовать. Вместо этого он и Бантер (который мастерски владел искусством фотографии) запечатлевали на пленку танцевальный зал и все смежные с ним помещения и коридоры со всех мыслимых точек, поскольку, как заметил лорд Питер, «никогда не знаешь заранее, что может оказаться полезным». Ближе к концу дня они удалились в подвал, где, пользуясь ванночками, химикалиями и специальной лампой, поспешно доставленными из ближайшей лавки, занялись проявлением отснятого.
— Вот и все, милорд,— объявил наконец Бантер, промокая последний отпечаток в воде и перенося его в фиксаж. — Теперь можно включить свет.
Уимзи подчинился, сощурившись после долгого пребывания в потемках.
— Ну и работенка! — сказал он. — А это что за тарелка с кровью?
— Специальный красный состав, которым надо покрывать обратную сторону снимков, чтобы избежать ореола, милорд. Вы могли заметить, как я смывал его, прежде чем погрузить отпечаток в проявочную ванну. Ореол, милорд, — это явление, при котором...
Но Уимзи не стал слушать дальше.
— Почему же я его раньше не заметил? — поинтересовался он. — Мне казалось, что это — обыкновенная вода.
— Так и должно быть при красном освещении. Белизна появляется ввиду отражения всего света, — поучительно произнес Бантер. — Однако когда имеется только красный свет, то белый и красный цвета становятся неразличимыми. Точно так же, если бы горел зеленый свет...
— Господи! — воскликнул Уимзи. — Погодите-ка, Бантер, дайте поразмыслить... Надо же! Плюньте на отпечатки! Побежали наверх!
Он бегом бросился в танцевальный зал, где теперь было совершенно темно, поскольку окна в южном коридоре были уже зашторены, и слабый свет декабрьских сумерек просачивался только через ряд окон вверху. Лорд Питер поспешил включить все три люстры в танцевальном зале. Из-за тяжелых дубовых панелей, вздымавшихся к потолку по обеим сторонам зала и во всех четырех его углах, лестница в дальнем конце северного коридора так и осталась неосвещенной. Затем загорелся четырехцветный светильник, свисавший в северном коридоре над двумя кушетками. Зеленый свет мигом затопил дальнюю половину коридора и лестницу; ближняя половина коридора сделалась желтой; к танцевальному залу устремились красные лучи, а стена коридора окрасилась в голубой цвет.