Рассказы о русском подвиге

Алексеев Сергей Петрович

фашистским оружием. Просто рухнул в проем в метро. Там, в метро, и продолжил танкист

Евдокимов бой с фашистами.

Это с ним, со старшим лейтенантом Евдокимовым, и произошла у Ганса

Кугельмихеля в метро роковая встреча.

ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ

Часть полковника Утихеева вела бой в центре Берлина на Гамбургер-

аллее.

Дома здесь массивные, кладка прочная. Штурмовали солдаты одно из зданий.

Уже несколько раз подымались

они в атаку, но каждый раз открывали фашисты

сильнейший огонь, и бойцы залегали снова. Во дворе здания за высокой каменной

стеной, за железобетонными глыбами стояли у фашистов крупнокалиберные

пулеметы. Стены и пулеметы преграждали дорогу нашим.

Попросили пехотинцы артиллеристов накрыть пулеметы. Направили пушки сюда

огонь. Остались нетронутыми пулеметы. Не смогла их поразить артиллерия. Мешают

высокие стены. Либо в них ударяют снаряды, либо перелетают и разрываются где-то

дальше, не задевая огнем фашистов.

— Вот бы летчиков нам" сюда, — кто-то сказал из советских бойцов.

Отложили солдаты на время атаку, передыхают. Вдруг видят — чуть в стороне

над соседним кварталом появилось пять советских штурмовиков. Повисли они над

каким-то зданием. Атакуют с воздуха здание. Залюбовались солдаты работой

летчиков. Стали машины над домом в круг. Вот приблизился к зданию первый,

носом, словно утенок, клюнул, задержался, вошел в пике. Бросил бомбы. Снова

поднялся к небу. За первым второй — в пике. Затем то же сделали третий,

четвертый.

— Вот бы и нам таких, — снова сказал тот, кто о летчиках первым вспомнил.

Поддержали другие.

— Конечно, такие бы враз.

— Не стояли б у этих стен.

— Что им с воздуха — взял и плюнул.

И полковник Утихеев подумал о летчиках. Позвонил он куда-то в штаб.

Пообещали ему авиаторов.

Продолжают солдаты следить за небом. Вот и пятый советский летчик зашел

над домом. Вот-вот и войдет в пике. И тут — что такое! — вспыхнул в воздухе

самолет. Ясно: подбили его фашисты.

— Эх ты, родимый! — с болью выкрикнул кто-то.

Падает самолет. И вдруг видят солдаты — отделился от самолета человек.

Следом за ним второй. И тут же открылось два парашюта. Понимают бойцы, что

это летчик и воздушный стрелок. Довольны солдаты:

— Не растерялись, огонь-ребята.

Наблюдают бойцы за летчиком. Видят: относит ветер летчиков, несет прямо сюда,

к Гамбургер-аллее. Чем ниже летчики, тем яснее становится бойцам, что не сядут

на нашей они территории. К грозному зданию несет их ветер, туда, к фашистам,

во двор, за стены.

Вот оказались летчики

прямо над головами наших. Вот понесло их туда, во

двор. Понимают пехотинцы — там, за стеной, смерть ожидает летчиков.

Смотрели солдаты, и вдруг чей-то алмазный голос:

— Братцы, вперед, в атаку!

Рванулись бойцы в атаку. Перемахнули забор и глыбы. Минута — и на

неприступном дворе солдаты. Вторая — и замолчали фашистские пулеметы. Вот и то место,

где опустились советские летчики.

Бросились летчики к своим спасителям. Обнимают солдат, целуют:

— Спасибо, пехота. Помогли. Выручили.

Смотрят солдаты на летчиков, улыбаются:

— Это вам, небеса, спасибо. Вы нас в атаку подняли.

Поражались потом бойцы, откуда сила взялась такая. Как, каким чудом, за

счет чего стену они осилили.

Каким чудом? За счет чего?

Солдатским братством называется это чудо.

Вскоре над упрямым зданием появились вызванные полковником Утихеевым

советские штурмовики. Смотрят с воздуха авиаторы: взяли уже пехотинцы здание.

Махнули крылом, развернулись, ушли помогать другим.

Дружно сражались войска в Берлине. Помогала пехота летчикам. Помогали

пехоте летчики. Артиллеристы, танкисты, саперы, связисты общим шагом шагали

в битве. Стояли бойцы, как братья. Локоть к локтю. Плечом к плечу.

БРОНЗОЙ ПОДНЯЛСЯ В НЕБО

Солдат не мечтал, не гадал, не думал. А вышла слава ему в века. На пьедестале

к небу солдат поднялся.

Было это в последние дни войны. Уже не километры, а метры оставались до

центра Берлина. Солдаты 8-й гвардейской армии готовились к последним боям.

В числе их и солдат Николай Масалов. Был он знаменщиком 220-го гвардейского

стрелкового полка. Приготовил к атаке знамя.

Ждут солдаты сигнала к бою. Перед ними один из каналов, отходящих от Шпрее.

Рядом площадь. За площадью мост. Называется он Горбатым. Мост заминирован,

под огнем у противника. Атаку на мост, на тот берег скоро начнут солдаты.

Притихли солдаты. Так всегда перед штурмом. Где-то гремят орудия, где-то

идет стрельба. Но это не здесь. Это в других местах. Здесь тишина. Временная. Но

тишина. И вдруг тишину — солдаты вздрогнули: было так неожиданно — плачем

прорезал детский голос.

Было неясно, откуда он шел. С набережной? Со стороны площади? От моста?

Из развалин неподалеку стоящего дома?

— Мутти! Мутти! Мамочка! — повторял голос.

— Девочка, — кто-то сказал из солдат.

Ищут солдаты глазами девочку. Где же она?