Рассказы о силе (Истории силы)
Шрифт:
Вдруг его руки задрожали. Дон Хенаро встал на ветке, наклонился и прыгнул вниз с четырехметровой высоты. Насколько я мог судить, это был обычный прыжок человека, одетого в причудливый костюм. Я видел, как тело дона Хенаро почти коснулось земли, а затем его толстый хвост завибрировал, и, вместо того, чтобы приземлиться, он взлетел вверх, словно под действием беззвучного реактивного двигателя. Пролетев над деревьями, он спланировал к земле и снова взмыл. Он делал это снова и снова. Временами он хватался за ветку и кружился вокруг дерева, или как угорь извивался между ветвей. А затем он скользил вниз и кружился вокруг нас. Или хлопал в ладоши,
Пилотаж дона Хенаро наполнил меня благоговейным страхом. Наблюдая за ним, я два или три раза ясно различил, что он пользуется, словно тяжами, какими-то сверкающими линиями для того, чтобы планировать с одного места на другое. Затем он промчался над вершинами деревьев к югу и исчез за ними. Я пытался предугадать место, откуда он появится вновь, но он исчез.
Только сейчас я заметил, что лежу на спине, хотя и не осознавал изменения перспективы, мне все время казалось, что я смотрю на дона Хенаро из положения стоя.
Дон Хуан помог мне сесть, а затем я увидел дона Хенаро, который шел к нам с беспечным видом. Он застенчиво улыбнулся и спросил меня, как мне понравились его полеты. Я силился что-то сказать, но не мог.
Они обменялись странными взглядами, после чего дон Хенаро опять сел на корточки. Он наклонился и зашептал что-то в мое левое ухо. Я услышал, как он говорит: «Почему бы тебе не полетать вместе со мной?» Он повторил это пять или шесть раз.
Дон Хуан подошел ко мне и прошептал в правое ухо: «Не разговаривай, просто следуй за Хенаро».
Дон Хенаро заставил меня сесть на корточки и зашептал опять. Я слышал его с необыкновенной ясностью. Он повторил свои слова раз десять. Он сказал «Доверься нагуалю. Нагуальвозьмет тебя».
Затем дон Хуан зашептал мне в правое ухо. Он сказал: «Измени свои чувства».
Я мог слышать, как они оба говорили одновременно, но я также мог слышать каждого из них в отдельности. Все, что говорил дон Хенаро, имело отношение к общему контексту скольжения по воздуху. Фразы, которые он повторял десятки раз, казалось, выгравировались в моей памяти. Слова дона Хуана, с другой стороны, были особыми командами, которые он повторял множество раз. Эффект такого двойного нашептывания был совершенно необычным. Казалось, звучание их индивидуальных слов расщепляли меня пополам. В конце концов, бездна между моими ушами стала такой, что я потерял всякое чувство единства. Оставалось что-то, что несомненно было мной, но оно не было твердым. Оно было скорее светящимся туманом, темно-желтой дымкой, которая имела чувства.
Дон Хуан сказал мне, что он собирается придать мне форму для летания. При этом у меня возникло ощущение, что эти слова были подобны щипцам, которые закручивали и придавали форму моим «чувствам».
Слова дона Хенаро были приглашением следовать за ним. Я почувствовал, что хочу сделать это, но не могу. Расщепление было настолько полным, что я был лишен возможности действовать. Затем я услышал одной то же короткое заявление, бесконечно повторяемое ими обоими:
«Взгляни на эту прекрасную летающую форму». «Прыгай, прыгай!». «Твои ноги достигнут вершин деревьев». «Эвкалипты похожи на зеленые точки». «Черви — это огни».
В какой-то момент что-то во мне прекратилось — быть может, мое осознание того, что они говорили. Я чувствовал, что дон Хенаро все еще со мной, но не видел ничего, кроме гигантского скопления совершенно необычных источников света.
В какой-то момент между притяжениями туда и обратно я испытал крайнее замешательство. Мир вокруг меня, чем бы он ни был, приближался и удалялся в одно и то же время, отсюда и следовал вакуумоподобный эффект. Я видел два отдельных мира — один, который уходил от меня, и другой, который надвигался. Я не осознал это обычным путем, у меня не было ощущения того, что я обнаружил что-то ранее скрытое. Скорее, у меня было два независимых осознания без объединяющего заключения.
После этого картины моего восприятия стали какими-то тусклыми. Им недоставало точности, или же восприятий было слишком много, и я не мог их рассортировать. Следующим набором различимых восприятий была серия звуков, которые имели место в конце длинного трубообразного образования. «Трубой» был я сам, а звуками были дон Хуана и дон Хенаро, снова говорившими мне в уши. Чем дольше они говорили, тем короче становилась труба, пока звуки не оказались в узнаваемом мной диапазоне. Иначе говоря, звуки слов дона Хуана и дона Хенаро достигли моего нормального диапазона восприятия. Сначала эти звуки осознавались как шумы, затем как слова, которые выкрикивают, и, наконец, как слова, которые мне шепчут в уши.
Затем я различил предметы знакомого мне мира. Очевидно, я лежал лицом вниз. Я мог видеть маленькие камешки, комочки почвы и сухие листья, а затем я вспомнил поле с эвкалиптами.
Дон Хуан и дон Хенаро стояли рядом со мной. Было еще светло. Я почувствовал, что мне нужно забраться в воду, чтобы укрепить себя. Я дошел до реки, разделся и оставался в холодной воде, пока не восстановил равновесие в своем восприятии.
Дон Хенаро ушел, как только мы добрались до его дома. Уходя, он небрежно потрепал меня по плечу. Я рефлекторно отскочил, думая, что его прикосновение будет болезненным. К моему изумлению, это было просто мягкое похлопывание по плечу.
Дон Хуан и дон Хенаро смеялись как два ребенка, празднующих шалость.
— Не будь таким прыгучим, — сказал дон Хенаро. — Нагуальне все время преследует тебя.
Он почмокал губами, как бы не одобряя мою преувеличенную реакцию, и протянул ко мне руки с дружелюбным видом. Я обнял его. Он похлопал меня по спине. Это был очень дружеский и теплый жест.
— Нагуальдолжен заботить тебя лишь в определенные моменты. Все остальное время мы такие же люди, как и все на этой земле.
Он повернулся к дону Хуану и улыбнулся ему.
— Разве это не так, Хуанчо? — спросил он, подчеркивая слово «Хуанчо» — забавное уменьшительное от имени «Хуан».
— Это так, Хенарчо, — ответил дон Хуан, тут же создав такое же уменьшительное от имени «Хенаро».
Оба они расхохотались.
— Должен предупредить тебя, — сказал мне дон Хуан. — Тебе нужно научиться точно определять, когда человек — нагуаль,а когда человек — это просто человек. Ты можешь умереть, если придешь в прямой физический контакт с нагуалем.