Рассказы о войне

Борисов Алексей Борисович

И получается, что очень много шансов за то, что именно он тебя пристрелит, а

не ты его. Потому как его специально учили-тренировали и как позицию занимать, и как наблюдать, и на фоне какого кустика лучше голову поднять, чтобы незаметно было. У нас же солдат – как грязи, каждого учить – лишь время тратить; наоборот, чем больше немцы их набьют, тем быстрее в ставке твои полководческие таланты заметят. А потому хлестнул

кнутом по полю выстрел из «маузера» (на германском оружейном заводе не только длинноствольные пистолеты, полюбившиеся советским комиссарам, выпускали, но и отменные армейские винтовки); будто кувалдой ахнуло русского солдата по бедру – даже губы от боли одеревенели; но сознания не потерял: обмер, лежит, ждет, когда его немец вторым выстрелом прикончит. И муторно, и тяжко, и от досады слезы сами по себе из глаз текут, а куда денешься?

Конец ознакомительного фрагмента.