Рассказы о юных героях
Шрифт:
Их деревня называлась Станьково. Она находилась в Белоруссии, совсем близко от границы, поэтому фашисты заняли её в первые дни войны. А первые бомбы упали за несколько часов до объявления о войне по радио. Рядом был военный городок, и фашистские самолёты целились именно в него. Вечером эти же самолёты прилетели снова и разбомбили грузовики, в которых мирные люди спешно покидали свои дома.
Фронт приближался быстро. Фашисты обосновались в бывшем военном городке. Но ещё несколько дней наши бойцы выходили из леса, ни о чём не догадываясь.
Марату
Скоро по деревням поползли слухи о том, что в округе действуют партизаны: то вражескую машину подорвут, то казнят предателей… Немного окрепнув, командир стал вместе с мамой ходить в лес как бы за грибами. Вернувшись, они каждый раз доставали со дна корзины, из-под грибов, листовку с полученными по радио из Москвы последними известиями о том, как наши части отражают атаки врага. Марат с сестрой старательно переписывали всё на тетрадные листки и по ночам развешивали на столбах и деревьях. Откуда у мамы появляются эти листки, Марат только догадывался.
Так могло бы продолжаться долго, если бы не человек, оклеветавший когда-то их отца. Он свободно говорил по-немецки, и фашисты сделали его своим главным помощником. Этот доносчик и сообщил им о маме Марата и раненом командире. Из города были вызваны гестаповцы, которые установили за ними слежку и вскоре схватили на выходе из леса. Обнаружив в корзине с грибами листовку, они поволокли их в деревню, а в доме, где оставались в тот момент Марат с сестрой, устроили обыск. Гестаповский офицер, руководивший обыском, говорил по-русски. Он требовал, чтобы дети рассказали всё, что знают. Офицер жестоко избивал их, пытаясь добиться признания, но Марат и Ариадна стойко молчали.
Маму вместе с командиром гестаповцы увезли в Минск. Марат с сестрой несколько месяцев жили в тревожном ожидании, надеясь, что маму всё-таки отпустят.
Анну Александровну Казей фашисты повесили на центральной улице Минска, объявив партизанкой-подпольщицей.
Однажды ночью в окно тихо постучали. Это был человек из их деревни, который несколько недель назад исчез.
— Задание от партизан, — сказал он, когда ребята впустили его в дом. — Попробуйте пробраться в немецкий гарнизон. Там, где был клуб, есть кинобудка. В ней хранился линолеум. Партизанам нужен небольшой кусок, чтобы делать печати для поддельных документов. Сможете раздобыть?
Утром Марат с Ариадной набрали мешок яблок из своего сада и отправились продавать в военный городок, где теперь разместились
Первое серьёзное задание партизан было выполнено.
Марат уже давно догадывался, что один из его родственников подумывает уйти к партизанам, и однажды незаметно пошёл следом за ним. На всех лесных тропинках вокруг отряда стояли часовые, которые, проверив, пропустили родственника. А Марат сумел пробраться так, что его никто не заметил. И когда он неожиданно появился в командирской землянке, все были удивлены.
— Если этот парнишка сумел незаметно пройти к нам, значит, из него выйдет хороший разведчик, — сказал командир отряда. И не ошибся. Скоро Марат стал незаменимым.
Юный разведчик носил два вида одежды. У партизан были свои портной и сапожник. Они сшили двенадцатилетнему мальчику военную форму и сапоги. Их Марат носил в отряде и надевал, уходя на боевые задания. Тогда-то на ремне, стягивавшем шинель, и подвешивал две гранаты.
Но были и другие задания. Часто ему удавалось проникнуть туда, куда не могли пройти взрослые. В то время между разорёнными войной деревнями ходило немало нищих детей. Немцы особого внимания на них не обращали. Отправляясь в разведку, Марат, если того требовало задание, мгновенно преображался в такого нищего. И вместо юного партизана становился маленьким голодным бродяжкой-попрошайкой — в стоптанных лаптях с онучами, намотанными кое-как на ноги почти до колен, в заплатанном ватнике.
В таком виде Марат ходил по селениям, высматривал и запоминал, где размещались гарнизоны, штаб, склады оружия. Наткнувшись на вражеских офицеров, он жалобным голосом выпрашивал у них подаяние. Когда же те злобно гнали его прочь, робко сжавшись, отходил. А потом, вернувшись в отряд и переодевшись в военную форму, вместе со взрослыми уходил в ночные рейды, чтобы уничтожить те самые фашистские штабы и гарнизоны, которые примечал днём.
Ещё в первый день, когда командир отряда сомневался, доверить ли ему автомат, Марат так быстро и лихо разобрал и собрал это боевое оружие, что тот поразился увиденному.
— У меня же сестра Ариадна — ворошиловский стрелок, до войны научилась стрелять, вот и я у неё… — объяснил он.
Подобрали Марату и лошадку для конных атак — низенькую, худенькую, с провисшей спиной. И он стеснялся её совсем не боевого вида.
Однажды в штабной землянке обсуждали, как остановить электростанцию, которая освещала в Минске все учреждения гитлеровцев. Электростанция работала на торфе, а его заготавливал большой завод в Мелешове. Марат присутствовал на этом совещании.