Рассказы разных лет (сборник)
Шрифт:
– Ну… Вообще-то они яркие были… И красные, кажется…
– Значит, альбиноска. Ну и что?
– Альбиноска?.. – Звездочет нахмурился, что-то соображая. – Нет, это не должно влиять на цвет глаз в темноте. Понимаешь, когда…
Я покачал головой и отвернулся от окна, но Звездочет вцепился мне в руку.
– Вик, я прошу тебя! Ну посмотри повнимательнее! Вы с Яном заигрались, потеряли чувство реальности. Вам кажется, что все это игра. Но игры уже кончились. Вы заигрались, понимаешь?
– Ничего не поделаешь. Таков удел ботов, даже глюканутых.
– Вик, перестань! – Звездочет шумно втянул воздух, словно пылесос. Медленно выдохнул и постарался говорить спокойнее: – Ян был прав только в одном. Я уточнил у ребят, как убили Филина. Похоже, это в самом деле какие-то психи, которые верят в вампиров и охотятся на них. Они убили Филина, как настоящего вампира.
– А ты знаешь, как надо убивать настоящего вампира?
– Ну перестань! Это уже не игра, как ты не понимаешь! Может быть, это и не психи. Может быть, они не верят в вампиров, а просто играли в охотников на вампиров. Но они его убили! Убили, понимаешь?!
– Это не важно. Сейчас здесь идет совсем другая игра, Звездочет.
– Да очнись же! – Звездочет почти сорвался на крик. – Это уже не игра!
– Ну хорошо, хорошо… Хорошо! Пусть это не кошка. Пусть это орда орков, бродящих по кладбищу. Пусть. Но ты сам подумай. Даже если там бродит стая подвыпивших скинов, а вон там компания психов, охотящихся на вампиров – ну и что? На такие случаи внизу сидит Циклоп, с верной «Береттой».
– Его нет. Он поехал в город на машине Виртали. И Ян тоже куда-то уехал.
– Ян скоро будет. И Циклоп скоро вернется. Просто за продуктами поехал. Расслабься.
– Вик… – Звездочет тяжело дышал, его лицо пошло красными пятнами.
Я кисло сморщился. Ну сколько можно…
– Ладно, как хочешь, – сказал Звездочет. – Но запомни мои слова. Рано или поздно вы поймете, что я был прав, но будет уже поздно. Игра закончится для вас неожиданно, и тем больнее будет возвращение в реальность.
Я закатил глаза.
Звездочет махнул на меня рукой, вышел из комнаты и потопал по лестнице вниз. Пошел убеждать Ирму уехать на его машине – тут и к гадалке не ходи…
Я еще раз посмотрел в окно, потом повернул ручку фрамуги. Рама была старая, с этой стороны дома их не меняли черт знает сколько лет. Ручка еле повернулась. Я прижал фрамугу к петлям, чтобы было хоть чуть полегче. В щель между ними год за годом набивалась пыль. Они почти срослись. Но наконец-то фрамуга поддалась, петли резко и громко скрипнули.
Я распахнул шире и высунул голову. Если бы на кладбище были скины, там наверняка играла бы музыка. Но было тихо. Только ветер, гоняющий опавшие листья, и еле уловимый шелест моросящего дождя. Я прикрыл фрамугу – но не до конца. Закрывать не стал, только довел фрамугу до рамы, так, чтобы снаружи не дуло и не было заметно, что окно открыто.
Потом пошел за Звездочетом. Помогать в уламывании Ирмы я не собирался. Но мне было интересно, что она скажет.
В самом деле интересно.
В гостиной вился хрустальной
Ирма сидела на диване, поджав под себя ноги. На ней был махровый банный халат, но даже банные халаты в Замке Виртали были черные, и выглядел он как экстравагантное вечернее платье.
На нас со Звездочетом она не обратила внимания. Вообще не заметила. Зажав в руке тапку, она вглядывалась в пол перед диваном. Там, почти утонув в тенях, сидела крыса. Привстав на задних лапах, она била хвостом и смотрела на Ирму. Словно на ароматный кусок сыра.
Быстро пригнулась, оттолкнулась всеми четырьмя лапами и подпрыгнула высоко вверх, на диван к Ирме. И запрыгнула бы. Но едва ее лапы коснулись подушек дивана, Ирма отшвырнула крысу тапкой за край. Крыса бешено закрутила хвостом, переворачиваясь в воздухе, мягко приземлилась на лапы. Тут же развернулась и опять уставилась на Ирму, приоткрыв маленькую пасть с двумя длинными, почти в сантиметр, желтыми резцами. Там еще должны быть и верхние – по себе знаю, – но верхняя губа их прикрывает.
В дверях на кухню стояла Киони, наблюдая за Ирмой. Заметив нас, она пошла ко второму диванчику. Помочь Ирме избавиться от крысы она не собиралась. И сдается мне, я знаю, кто выпустил крысу из клетки. Сама Вирталь выпускала крысу, только когда сама с ней играла.
– Привет, Ирма, – сказал Звездочет.
Ирма подняла голову – и крыса тут же прыгнула. Ирма опять ударила ее тапкой, но крыса зацепилась за край подушки коготками. Заработала лапами, карабкаясь по кожаному склону на подушку.
– Уберите от меня эту зверюгу! – вскрикнула Ирма и еще раз ударила крысу. На этот раз даже когти не помогли. Крыса пискнула и шлепнулась на пол. Обиженно засопела и нырнула под диван.
– Не бойся, он играет, – сказал Звездочет. – Он ручной, Вирталин. Он не кусается.
– Это называется – не кусается?! – Ирма подняла руку, растопырив пальцы. На большом пальце у нее был не по размеру большой перстень, испещренный какой-то причудливой вязью. А чуть ниже, там, где большой палец смыкался с ладонью, было два фиолетовых прокуса. – Не кусается? Или это поцелуй по-вампирски такой?
– Странно… – Звездочет покосился на меня. – Вообще-то крыс кусался только пару раз, и только…
– Кто поставил эту гадость? – перебил я Звездочета и кивнул на проигрыватель.
Вообще-то мелодия была не самая плохая, особенно концовка. Но у меня были на то причины.
Киони взглянула на меня, прищурилась, но ничего не сказала.
– Ты же сама этого хотела… – Звездочет неуверенно улыбнулся Ирме. Ну, с вампирами.
– Чего я хотела, того не нашла, – отрезала Ирма. – Крысы кусаются, как вампиры. Вампиры разбегаются, как крысы… А как этот пан нетопырь вчера глазки строил. Все склепы мира мне обещал. И где? Ни склепов, ни вечной любви, ни пана нетопыря…