Рассказы (сборник)
Шрифт:
— Стой смирно! — скомандовал Визель, и ещё раз попробовал кровь. Сморщился, плюнул. Потом, тяжело сопя, обошёл вокруг столба и разрезал путы, оцарапав при этом профессора ножом.
— Пошёл вон, — с невыразимым презрением сказал старик.
Иосиф стоял у столба, неспособный двинуться с места.
— Кому сказал? Пошёл вон отсюда. Выход там, — старик мотнул головой куда-то в сторону.
— Я… я требую объяснений, — пролепетал профессор.
Йорг Визель неожиданно расхохотался.
— Ausgezeichnet! — наконец, выговорил он, вытирая выступившие слёзы. — Что делает с людьми
Яйцо саламадры внезапно вспыхнуло оранжевым светом.
— Полюбуйтесь, — мрачно заметил Визель. — Сейчас она вылупится — и умрёт, не найдя подходящей пищи… Так с чего вы взяли, что вы еврей? Кто вам это сказал? Мама? Покажите мне вашу маму!
Яйцо засияло красным, потом окуталось радужной дымкой. Внутри светового кокона раздался тихий звон.
— Лопается оболочка… Как же я не учёл такой простой возможности! Вся семья погибла в концлагере. Какой ужас. А может быть, молодой мадьярке просто нужно было сбежать из дому? В Америку, например? Тогда так делали многие. В послевоенной неразберихе так просто было выдать себя за сироту. Потом прибиться к еврейской общине. И лгать всю жизнь. То-то вы так тонко чувствуете ложь… Кстати, ваш официальный отец — еврей?
— Еврей… — Иосиф никак не мог прийти в себя.
— Интересно, зачем она тогда родила ребёнка от какого-то поляка? Или русского, я не разобрал… Наверное, это такое изощрённое проявление антисемитизма. Всю жизнь жить с евреем, ненавидеть его и себя, и рожать детей от случайных любовников — какой сюжет для дешёвого романа! И не кривите губы, — старик демонстративно отвернулся. — Как и все существа моей расы, я чувствую кровь. Вы — полумадьяр-полуславянин. В вас нет ни капли еврейской крови. Кроме того, — с удовольствием добавил он, — вы плохой историк. Я читал ваши статьи ещё и для того, чтобы выяснить, стоит ли пускать вас в расход…
Внутри светящегося яйца засверкало золото.
— Вот она, нимфа… Скоро она выйдет из яйца. И умрёт. Сейчас ей нужна пища, а её здесь нет. Уходите, вы здесь не нужны. Или я вас прикончу! Вы даже недостойны василиска. Есть и другие способы… Не трогайте это!..
Старик не успел договорить. Его глаза остекленели, колени подогнулись. Тело упало на землю с глухим деревянным стуком.
Цойфман аккуратно запахнул шаль и поставил клетку на пол.
Золотое сияние вокруг яйца погасло, и он увидел саламандру. Крохотное сияющее существо напоминало своим видом морского конька. Саламандра плыла по воздуху в колеблющемся сполохе прозрачного белого огня.
Иосиф с трудом подтащил тело старого кобольда к столбу. Он оказался неожиданно тяжёлым. Потом, подхватив клетку, отошёл подальше, чтобы его не опалило жаром.
Саламандра подплыла к телу Визеля, спускаясь к лицу. Издали это напоминало поцелуй. Запахло жареным мясом и горелой тканью.
Саламандра опустилась ещё ниже. Тело кобольда изогнулось, потом издало странный шипящий звук, и внезапно взорвалось: на несколько секунд всё вокруг было охвачено пламенем. Иосиф не успел отшатнуться, и только прикрыл лицо рукой, едва удержав клетку. Всполошённый василиск заскрёб когтями и
Через минуту всё было кончено. Около столба плавала в своей огненной колыбели сияющая саламандра. Теперь её пламя отливало красным.
Цойфман поставил на землю клетку с василиском, аккуратно расправил складки шали. Нагибаясь, он заметил на полу какой-то маленький предмет, и поднял его. Это оказалась оплавленная пуговица.
— Verzeihen Sie, Herr Визель, тысяча извинений. Но другого магического существа поблизости не нашлось, а малютка хотела кушать, — с чувством произнёс профессор, соображая, что делать дальше.
Предстояла большая работа. Разобрать бумаги в кабинете Визеля. Выйти хотя бы на ближайший круг его контактов. Также связаться с Фрицем: возможно, он что-то знает о чёрном рынке магических существ. Обязательно найти литературу о саламандрах. Лучше бы какие-нибудь инструкции. В конце концов, её придётся транспортировать… Поискать в доме деньги или какие-нибудь ценности: ему потребуется свободная наличность.
Да, ещё василиск.
— Ты, наверное, голодный? — профессор наклонился к клетке. Василиск зашебуршился.
— Ну, это просто, — пробормотал профессор, вспоминая полоза в террариуме. — Положение жабы и положение змеи в некотором высшем смысле равноценны, не так ли?
Лондон, 2006.
… - Должен признать, господин Цойфман, что вы прекрасно держались на этих переговорах, и проявили подлинный патриотизм, — человек в соседнем кресле щёлкнул гильотинкой, отрезая кончик сигары.
Иосиф пододвинул к себе пузатую рюмку. Погрел в ладонях, чтобы ощутить аромат хорошего коньяка. Ему было хорошо и уютно. Впервые за весь последний год он мог себе сказать, что никуда не торопится.
— То есть вы хотите сказать, что я безбожно продешевил, — заметил он. — Что ж. Когда сделкой интересуется государство, гражданином которого ты являешься, отказываться от переговоров недальновидно.
— Ну, не так уж вы и продешевили, — усмехнулся собеседник, — просто саламандра бесценна… Американцы, наверное, дали бы вам больше. Если, — он осторожно вдохнул сигарный дым, — не предпочли бы сэкономить. Честно говоря, очень странно, что вас не убили.
— Да, этот рынок довольно жёсткий, — заметил профессор. — Мне несколько раз приходилось прибегать к помощи моего маленького друга, — он покосился на клетку. На сей раз она была закрыта специальным чехлом.
— Кстати, вы не хотите его продать? В частном порядке?
— Нет, — сказал Цойфман.
— Всё же подумайте. Я бы его у вас купил. Дорого. В конце концов, он вам больше не понадобится. К тому же, с помощью этого существа убивали евреев…
— Благодаря нашему правительству, я больше не нуждаюсь в средствах. Надеюсь, мои дети тоже будут довольны своим папочкой. Кстати, моя жена Аша на следующей неделе…
— …поздравляю… — предупредительно откликнулся собеседник.
— Вообще, я к нему привык, — закончил профессор. — Мы с ним хорошо понимаем друг друга. Что касается прошлого… Будем думать о настоящем. Вы же не задумываетесь о тех евреях, которыми будут кормить саламандру?