Рассказы (сборник)

Харитонов Михаил Юрьевич

Дон Рэба: — …Расплатиться с этими людьми я никогда не смогу. Даже если каждому из тех, кто давал мне хлебца со жмыхом, я куплю по три коровы. Потому что коров-то у них назавтра отберут какие-нибудь очередные ребята с мечами. А значит…

Дон Румата: — …надо осчастливить их в целом. Как класс. Не учитывая, что в ходе осчастливливания поляжет много народу… в том числе и твоих благодетелей. Странное у тебя какое-то представление о благодарности. И о патриотизме, кстати, тоже.

Дон Рэба: — Странное? Я хочу, чтобы моя страна поднялась из ямы, куда её посадили земляне. Я знаю, как это сделать. Я…

Дон

Румата: — Всё Я да Я. И моя страна. Знаешь, что такое твой патриотизм новоявленный? Это спесь. Да, именно спесь. Тебе настолько в падлу мысль о том, что ты, такой крутой и замечательный трюндель, был вынужден клянчить хлеб со жмыхом у вонючих арканарских крестьян…

Дон Рэба: — Ты заговариваешься, милый мой.

Дон Румата: — …что ты придумал, как их всех, того, осчастливить. Под собственным мудрым руководством. Ну и, конечно, отомстить Земле, которая тебя так жестоко недооценила.

Дон Рэба: — Успокойся. У тебя сейчас будет приступ.

Дон Румата: — Ты за моё здоровье не переживай, раб Божий Рэба… Я со своим здоровьем ещё попрыгаю…

Дон Рэба: — Кровушки попью…

Дон Румата: — Вот только этого не надо. До того момента, как ты меня спровоцировал, я никого не…

Дон Рэба: — Ну да, знаю. Всё-таки хотелось остаться на хорошем счету у ненавистного начальства, правда?

Дон Румата: — А за карьеру мою ты тоже не переживай так сильно, у прогрессора карьера известно какая…

Дон Рэба: — Хватит.

Дон Румата: — А я-то, я-то молодец! Всё узнал. Даже чего и не хотел, и то узнал ab'my NatLend, favort Ef.

Дон Рэба: — Я сказал, хватит. Пора закругляться. Практического интереса вы не представляете. Вред от вас очевиден. Но за вами — Земля, а серьёзный конфликт с Землёй мы сейчас не потянем.

Дон Румата: — Сейчас? То есть когда-то, может быть, Арканар и Земля… Да ты действительно сумасшедший… Ты к местным знахарям не обращался?

Дон Рэба: — Хорошо: в ближайшие два столетия не потянем. А что там будет дальше — это уже не нашего скромного разумения дело…

Дон Румата: — Только имей в виду, что…

[…]

ВЫ ОЗНАКОМИЛИСЬ С СОКРАЩЁННОЙ ВЕРСИЕЙ ФАЙЛА GODMODE.

ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ ДОСТУПНА НА СЕРВЕРЕ Compromat.Us.Ef (Земля).

ЗАПИСЬ РАЗМЕЩЕНА В КОММЕРЧЕСКОЙ ЗОНЕ.

Стоимость заказа записи — 19.26 долларов Земли. Принимаются все виды оплаты.

Дырка в голове

…Надежда и ее дикая судьба были на Земле притчей во языцех, да они и оставались до сих пор притчей во языцех, как грозное предупреждение всем обитаемым мирам во Вселенной и как свидетельство самого недавнего по времени и самого масштабного вмешательства Странников в судьбы других цивилизаций… Теперь можно считать установленным, что им удалось вывести подавляющее большинство населения Надежды через межпространственные тоннели и, видимо, спасти. Куда были выведены эти миллиарды несчастных больных людей, где они сейчас и что с ними сталось — мы, конечно, не знаем.

…По роду своей деятельности мы в КОМКОНЕ-2 никогда никому и ничего не запрещаем. Для этого мы просто недостаточно разбираемся

в современной науке. Запрещает Мировой Совет. А наша задача сводится к тому, чтобы реализовать эти запрещения и преграждать путь утечке информации, ибо именно утечка информации в таких случаях сплошь и рядом приводит к самым жутким последствиям.

…Помнишь, как старик Горбовский, хитро улыбаясь, прокряхтел: «Волны гасят ветер…»? Все мы понимающе закивали, а ты, помнится, даже продолжил эту цитату.

А. и Б. Стругацкие, «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер»

14-е октября 73-го года по земному летоисчислению.

Планета Надежда. Второй тёплый сезон. Вечер.

Старый, вспученный асфальт гулко отзывался в сиденье велосипеда. Время от времени приходилось объезжать завалы по на обочине, давя шинами мелкие гнилые яблочки, в которых копошились засыпающие осы. На Надежде начинался короткий сезон, напоминающий земную осень.

Привалов обогнул кривой обрезок трубы, торчащий посередине дорожки. Когда-то его вкопали аборигены, чтобы закрыть проезд: место было чересчур уж бойкое, совсем рядом сложная развязка — так что, наверное, все норовили свернуть в тихий переулок и проехать метров триста мимо дома и детского садика.

Поскрипывали и позвякивали под порывами ветра качели. Ветерок покачивал оборванную цепь от «гигантских шагов». На удивление хорошо сохранились разноцветные деревянные лесенки, на которые когда-то карабкались карапузики в шортиках. Саше вспомнилась фотография, которую он нашёл на полу в местном кинотеатре: пузатый папа с пацанёнком на плече и некрасивая пожилая мама с волосяным гнездом на голове, напряжённо улыбающаяся в объектив. Судя по всему, фотография была сделана года за полтора до начала пандемии: именно тогда, по мнению земных историков, вошли в моду эти идиотские женские причёски.

Повернув за угол, Саша увидел крытую мусорку: проржаевешие контейнеры, вокруг которых делают круги почёта черные жирные мухи. Интересно, что же они там едят? Мусор-то, поди, давно окаменел? Или туристы что-то выбрасывают? С тех пор, как планету почистили и открыли для посещений, они сюда валом валят. Как будто здесь мёдом намазано. Некоторые даже устраиваются в развалинах, живут там, готовят себе еду на древних электроплитках, пытаются читать уцелевшие бумажные книги…

«Стервятники. Просто стервятники», — с неожиданной для себя неприязнью к безобидным чудакам подумал Привалов.

Н-да. Людей всегда тянуло к смерти. А тут — целая мёртвая планета. Впрочем, нет. На мёртвых планетах царит кладбищенский дух: давно сгнившая, иссохшая, сгоревшая человеческая плоть всё равно не даёт забыть о себе. Нет, Надежда — не мёртвая. Просто пустая. Как ореховая скорлупа.

Он проехал мимо развалин какого-то здания с толстенькими псевдоантичными колоннами. В тормоза попадали сухие листья и весело трещали, задевая стальные спицы колес. А была ли, кстати, здесь античность? Саша задумался, поковырялся в памяти, но ответа не нашёл. Возможно, его и не было: несмотря на годы исследований, раннюю историю планеты земляне знали неважно. По сохранившимся книгам и фильмам удалось реконструировать только последние века, довольно банальные для гуманоидного мира земного типа. Индустриализация, три мировые войны, бурное развитие технологий. И техногенные катастрофы, куда же без них. В принципе, с этим справились бы — но тут началось загадочное «бешенство генных структур» (позднее названное генной фугой) из-за которого местные жители стали стремительно взрослеть в двенадцать-тринадцать лет, а в девятнадцать умирал от старости. Земляне ещё застали какие-то остатки населения, но помочь уже ничем не смогли. Последние жители Надежды, заботливо вывезенные с планеты, тихо угасали в земных больницах.