Рассказы, сказки, стихи
Шрифт:
– Где ж он?
Все поняли, что он спрашивает о Кочерыжке.
– Сейчас, сейчас, - заторопилась Петровна, повязывая платок.
Анна Дмитриевна торопливо стала рассказывать, что мальчик у соседки Самохиной, о которой она писала в письме.
– У той же? Значит, дружба у них идет?
– Вася широко улыбнулся, схватил шапку и крикнул Петровне: - Стой, бабушка! Я сам туда пойду! Я их спугаю сейчас! Который дом-то?
– Весело улыбаясь, он побежал через дорогу к дому Самохиной.
Кочерыжка в длинных синих
– Баба Маня...
От калитки шел военный человек, отгоняя шапкой собаку. Кочерыжка бросился к нему, но вдруг, оробев, остановился.
– Кочерыжка! Владимир Васильевич?!
– широко расставив руки, крикнул Вася Воронов.
Кочерыжка зажмурился и, подпрыгнув, обхватил его за шею.
– Сын-то, сын-то какой у меня вырос!
– вглядываясь в его лицо, говорил Василий.
Марья Власьевна молча смотрела на них с растерянной жалкой улыбкой. Собака беспокойно взвизгивала.
– Узнал меня?
– радостно спрашивал Василий, поглаживая пальцами темные брови мальчика и пристально вглядываясь в знакомые голубовато-зеленые глаза.
– Узнал! Сразу узнал! И она узнала!
– Кочерыжка обернулся к Марье Власьевне и, вцепившись обеими руками в руку Василия, потащил его за собой.
– Узнала отца моего?
– быстро и тревожно спросил он Марью Власьевну.
– Не узнала, так я узнал!
– с волнением в голосе сказал Вася и, подойдя к Марье Власьевне, расцеловал ее в обе щеки.
– Мы друг дружку небось давно знаем! Через него познакомились, верно я говорю?
Марья Власьевна посмотрела в его открытые глаза и облегченно вздохнула. А Кочерыжка уже тащил Васю за руку, показывал ему грядки, кусты и говорил, задыхаясь от радости:
– Гляди, чего тут мы с ней насажали! Гляди, отец!
Слово "отец" он произносил твердо, как будто давно привык к нему. А Вася Воронов, поминутно оборачиваясь к Самохиной, повторял:
– Спасибо вам за него, спасибо!
– И неудержимо радовался: - Нет, каков сын-то у меня!
Марья Власьевна улыбалась, кивала головой, но руки ее дрожали. У крыльца она остановилась, подняла на Васю Воронова серые усталые глаза и тихо спросила:
– Уедете куда или с матерью жить будете?
Он понял ее вопрос и твердо сказал:
– Никуда! У нас с ним теперь два дома, и оба свои. Чего же еще искать-то?
В О Л Ш Е Б Н О Е С Л О В О
СИНИЕ ЛИСТЬЯ
У Кати было два зеленых карандаша. У Лены ни одного.
Вот и просит Лена Катю:
– Дай мне зеленый карандаш!
А Катя и говорит:
– Спрошу у мамы.
Приходят на другой день обе девочки в школу. Спрашивает Лена:
– Позволила мама?
А Катя вздохнула
– Мама-то позволила, а брата я не спросила.
– Ну что ж, спроси еще брата, - говорит Лена.
Приходит Катя на другой день.
– Ну что, позволил брат?
– спрашивает Лена.
– Брат-то позволил, да я боюсь, сломаешь ты карандаш.
– Я осторожненько, - говорит Лена.
– Смотри, - говорит Катя, - не чини, не нажимай крепко и в рот не бери. Да не рисуй много.
– Мне, - говорит Лена, - только листочки на деревьях нарисовать надо да травку зеленую.
– Это много, - говорит Катя, а сама брови хмурит. И лицо недовольное сделала.
Посмотрела на нее Лена и отошла. Не взяла карандаш. Удивилась Катя, побежала за ней.
– Ну что ж ты? Бери!
– Не надо, - отвечает Лена.
На уроке учитель спрашивает:
– Отчего у тебя, Леночка, листья на деревьях синие?
– Карандаша зеленого нет.
– А почему же ты у своей подружки не взяла?
Молчит Лена. А Катя покраснела и говорит:
– Я ей давала, а она не берет.
Посмотрел учитель на обеих:
– Надо так давать, чтобы можно было взять.
НА КАТКЕ
День был солнечный. Лед блестел. Народу на катке было мало. Маленькая девочка, смешно растопырив руки, ездила от скамейки к скамейке. Два школьника подвязывали коньки и смотрели на Витю.
Витя выделывал разные фокусы - то ехал на одной ноге, то кружился волчком.
– Молодец!
– крикнул ему один из мальчиков.
Витя стрелой пронесся по кругу, лихо завернул и наскочил на девочку. Девочка упала. Витя испугался.
– Я нечаянно...
– сказал он, отряхивая с ее шубки снег.
– Ушиблась?
Девочка улыбнулась:
– Коленку...
Сзади раздался смех.
"Надо мной смеются!" - подумал Витя и с досадой отвернулся от девочки.
– Эка невидаль - коленка! Вот плакса!
– крикнул он, проезжая мимо школьников.
– Иди к нам!
– позвали они.
Витя подошел к ним. Взявшись за руки, все трое весело заскользили по льду. А девочка сидела на скамейке, терла ушибленную коленку и плакала.
ОТОМСТИЛА
Катя подошла к своему столу и ахнула: ящик был выдвинут, новые краски разбросаны, кисточки перепачканы, на столе растеклись лужицы бурой воды.
– Алешка!
– закричала Катя.
– Алешка!..
– И, закрыв лицо руками, громко заплакала.
Алеша просунул в дверь круглую голову. Щеки и нос у него были перепачканы красками.
– Ничего я тебе не сделал!
– быстро сказал он.
Катя бросилась на него с кулаками, но братишка исчез за дверью и через раскрытое окно прыгнул в сад.
– Я тебе отомщу!
– кричала со слезами Катя.
Алеша, как обезьянка, вскарабкался на дерево и, свесившись с нижней ветки, показал сестре нос.