Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Лялька не хотела втягиваться в эти споры и выбрала для разгону дело очевидное, а именно борьбу с пылью. Это было ее самое нелюбимое занятие, своей неэффективностью напоминающее о бренности всего сущего. Настоящий сизифов труд, который все же надо было делать, и вовсе не из-за любви к блестящим поверхностям: Сережина аллергия, год от года сдающая свои позиции, при первом удобном случае напоминала о себе.

Начинать было удобнее всего со спальни, и старое трюмо отразило Ляльку в боевой готовности: с забранными по-деловому в хвост волосами и закатанными рукавами клетчатой рубашки.

Это было всегда странно: видеть себя в зеркале. Особенно, издалека, случайно - в витрине

магазина или внутри него. Замирая на ходу, Лялька вглядывалась в пеструю толпу - точно такую же, как за спиной - пытаясь уяснить себе, что вот это существо в джинсах и свитере - это и есть она. Иногда послушная Ляльке фигура нравилась ей, иногда - нет, но всегда в ней присутствовало что-то чужое, отстраненное, Ляльке все же не принадлежащее. Исходя из этих наблюдений, Лялька с грустью думала о том, что и все эти люди, спешашие мимо, совсем не такие на самом деле, какими она их сейчас видит и каждый знает только про себя, да и то не наверняка.

Иногда, сидя в маленьком кафе возле Сережиной школы, куда они заходили после уроков, Лялька видела в боковом зеркале свою руку - такую незнакомую, и не могла понять, только ли магия бездонного стекла так меняет ее, или это действует отвлеченность взгляда, которой нет, когда видишь свои же руки во время готовки или уборки.

Переставляя на лакированной поверхности трюмо шкатулочки, флакончики и тюбики, Лялька украдкой поглядывала в зеркало, как будто подсматривала за жизнью там, в соседнем мире. А перед тем, как отойти, присела на протертую тумбу и приблизилась к желтоватому стеклу, чтобы как следует разглядеть вроде бы знакомое, но всегда какое-то другое лицо.

Угу... морщинки на переносице хоть и стали чуть-чуть менее заметны, но никуда не исчезли. Впрочем, Лялька использовала хваленые рекламированные кремы без особенной надежды. Морщины так же хорошо знали свое право на существование, как и прошлое, которому они были посвящены.

Лялькино прошлое никак не хотело уходить куда-то в даль, как ему, в принципе, полагалось, и все время нависало, заглядывая через плечо. А некоторыми ночами и вовсе вело себя так, будто претендовало быть не прошлым, а настоящим. Погружаясь в бесслезно-молчаливые времена сборов и прощаний, Лялька в тысячный раз мучилась и давилась бесконечным "почему", очнувшись же, именно в этом вопросе видела причину своей несвободы. Она так и не смогла понять логику происшедшего, отыскать начало внезапно грянувшего конца, и прошлое, как необмытый и неотпетый покойник, слонялось вокруг, не находя успокоения.

Приходилось опять и опять возиться с ним, петляя знакомыми тропинками долгих размышлений.

Никогда Лялька не рассчитывала на легкую жизнь. Лежа по вечерам на продавленном диване в четырнадцатиметровой комнате на троих, она каждый раз чувствовала себя на краю пропасти. Заполняя собой все пространство, от двери до окна, прикасаясь одновремено ко всем вещам, знакомым до самой маленькой подробности, Лялька замирала от счастья и - ужаса, что за это счастье придется платить. Да можно ли было надеяться, что годы, длиннющие годы, пронизанные удивлением от того, как ей повезло с Игорешкой, с появлением Сережи, с притягивающей к себе работой, с невским вольным пространством, - продлятся до самой старости? И маятник остановит свое плавное движение?

А может быть, сама и подсказала, к чему совершенно не готова? Посильные сложности ведь и так возникали постоянно, а для дальнейшего хода событий нужны были непосильные?

Да, в том-то и дело, что такого поворота событий Лялька ни в коем случае не подозревала. И в вечерних своих предчувствиях утешала себя тем, что в любой ситуации можно найти выход.

Выхода

не было. Это становилось все очевидней после пропадающих одна за одной надежд, похожих на отчаянные попытки зацепиться за летящие обломки во время обвала. Выхода не было: игорешины родители оформили все документы, квартира подлежала продаже. Брови съехались к переносице, придавая взгляду выражение угрюмого недоумения, а морщины прочно заняли свое место.

Вопросом, который так или иначе читался в глазах многих провожающих "почему ты так убиваешься, вы же едете в богатую цивилизованную страну" - Лялька почти не знанималась. Он звучал для нее также, как "почему ты не хочешь снять с себя кожу - тебе дадут новую, гораздо более красивую".

Другое "почему" ходило за Лялькой по пятам. Почему ее путь - путь, к которому она относилась с возможной серьезностью, и который был все эти годы так ясен - привел ее в такое странное место? Или она абсолютно не понимала логику причин и следствий? (Или этой логики причин и следствий не существовало? следовало бы спросить дальше, но для Ляльки, приверженницы разумного построения мира, это было бы еще ужасней).

Захваченная водоворотом событий, Лялька не чувствовала под собой никакой точки опоры, чтобы делать свои собственные, самостоятельные шаги. Мутно-пенный поток обстоятельств, подходивший уже к самому горлу, не давал поднять рук: больная свекровь, сложности с работой у Игореши, где-то там, вдали, армия на пути у Сережи, да к тому же страхи, страхи обо всем на каждом шагу. Но если это выход для всех, то почему же это не выход и для нее самой?

...Лялька в очередной раз выкрутила тряпку и поспешила продолжить уборку. На очереди были книжные полки. Сколько я вас прочитала, - окинула Лялька взглядом потрепанные корешки, - а как грянуло, была я все равно одна.

В те дни она ходила по набережным, пытаясь задержаться, зацепиться за серый, насыщенный влагой воздух. Но город смотрел равнодушно, с чужой безучастностью. Несмотря ни на что, Лялька верила в его всемогущество: если бы Он хотел, то оставил бы ее здесь. Не захотел; от этого было только отчаяннее.

Такое одиночество и брошенность можно было сравнить только с тем, что поразило Ляльку в предрассветной тяжести предродовой палаты. По пришествии туда не было ни капли страха, только желание сделать все, что скажут и готовность делать это как можно лучше. Основная утешительная мысль была проста: все рожают, молодые-старые, умные-глупые, толстые-худые, и я справлюсь. Но никто не обратил на нее внимания, а спустя уже полчаса обнаружилось, что все десять женщин, кричащих, стонущих, или молчаливо шатающихся по комнате ничего не знают, не понимают, действуют от боли наобум; каждая в одиночку, без малейшего участия и жалости со стороны. Усталая медсестра, также заключенная в скорлупу одиночества, пыталась скрыть эту вопиющую беспомощность от внешнего мира и поэтому заставляла вести себя прилично и не орать.

В девяносто пятом году отъезд семьи за границу не был новостью. Скорее, делом запоздавшим. Потеряв остроту новизны от постоянных повторений, он стал будничной реальностью, являвшейся в мимоходных замечаниях "Баскины уехали", "Гольдберги уезжают", "Аркаша с семейством собирается"... Прощания, адреса каких-то дальних родственников, которые, вроде бы, тоже в этих краях, дежурные слова о встрече: где-нибудь, когда-нибудь... Казалось, что толпы исходящего народа уже проложили хорошие, крепкие дороги во вне, разработали четкий механизм сборов, оформления, упаковки и самого прощания с оставляемым миром. Надо было только воспользоваться этим нажитым опытом и проследовать тем же путем. Но вышло не так.

Поделиться:
Популярные книги

Сами мы не местные

Жукова Юлия Борисовна
2. Замуж с осложнениями
Фантастика:
юмористическая фантастика
космическая фантастика
9.35
рейтинг книги
Сами мы не местные

Имперский Курьер. Том 3

Бо Вова
3. Запечатанный мир
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Имперский Курьер. Том 3

"Никто" так не смотрит

Кистяева Марина
Территория любви
Любовные романы:
современные любовные романы
5.50
рейтинг книги
Никто так не смотрит

Любимая учительница

Зайцева Мария
1. совершенная любовь
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.73
рейтинг книги
Любимая учительница

Офицер-разведки

Поселягин Владимир Геннадьевич
2. Красноармеец
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Офицер-разведки

На Ларэде

Кронос Александр
3. Лэрн
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
стимпанк
5.00
рейтинг книги
На Ларэде

Дочь моего друга

Тоцка Тала
2. Айдаровы
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Дочь моего друга

Искушение генерала драконов

Лунёва Мария
2. Генералы драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Искушение генерала драконов

Неверный. Свободный роман

Лакс Айрин
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Неверный. Свободный роман

Черный Маг Императора 15

Герда Александр
15. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
сказочная фантастика
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 15

Темный Патриарх Светлого Рода

Лисицин Евгений
1. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода

Наследник павшего дома. Том II

Вайс Александр
2. Расколотый мир [Вайс]
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Наследник павшего дома. Том II

Возвышение Меркурия. Книга 16

Кронос Александр
16. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 16

Пробуждение. Пятый пояс

Игнатов Михаил Павлович
15. Путь
Фантастика:
фэнтези
уся
5.00
рейтинг книги
Пробуждение. Пятый пояс