Рассказы

Лоза Илзе

— Когда мы с Мануэлой увидали Герцога на базаре, — начал свой рассказ Камилу, — мы так и ахнули. Папа нас торопил и все повторял: «Идемте, дети, идемте!» А мы никак не могли оторваться от Герцога. Циркач это заметил и спросил: «Хотите взять пони себе?» Мы ответили, что хотим. Тогда он сказал, что нет ничего проще, нужно только его купить. Папа думал, что пони стоит очень дорого. Он удивился и даже чуточку не поверил, когда циркач назвал ему цену.

— Почему не поверил? — прервала я Камилу.

— Папа сказал, что раз мало просят, значит, товар не стоящий. И правда, циркач запросил так мало, потому что Герцог был очень старый. Он прожил у нас всего четыре года.

— Но будь Герцог

моложе, он стоил бы в несколько раз дороже, ведь так?

— Конечно, — согласился Камилу. — Тут не было обмана.

— Я тоже так думаю, — сказала я. — А что было дальше?

— Когда циркач заметил, что папа сомневается, он заставил Герцога показать все свои трюки, чтобы мы знали, какой он замечательный артист и на что способен. Он дал Герцогу задачку по арифметике, и тот с ходу ее решил. И знаете как? Процокал ответ копытом. Еще циркач сбегал за кружкой пива и поставил ее на землю. Герцог наклонился и взял кружку зубами. Потом запрокинул голову и залпом выпил все пиво. Нам с сестрой так понравилось, что мы даже захлопали в ладоши. Папе тоже понравилось, и он сказал: «Убедили, покупаю». А как обрадовался циркач. Он был счастлив отделаться от Герцога.

Я снова прервала его:

— А может, он был счастлив оттого, что нашел людей, которые позаботятся о его Герцоге? Цирковая труппа постоянно скитается, и артисты не могут таскать за собой ослабевшую лошадь. Мне кажется, Мариу Титу правильно поступил, продав Герцога. Он оказал ему добрую услугу.

Камилу посмотрел на меня в замешательстве, словно хотел спросить: «Почему вы все время защищаете этого человека?»

— Вы, наверное, дружите с этим циркачом? — спросил он наконец.

— Я только вчера познакомилась с Мариу Титу. Он мне понравился. Что ж, он и в самом деле продал Герцога, но все не так просто, как ты думаешь. Знаешь, как переживали его дети!

— У него есть дети? — удивился Камилу.

— Да, сын и дочь. Они тоже артисты. Не один год ходили они с Герцогом по ярмаркам, давая представления. Заботились о нем, радовались каждому его успеху. А когда он заболел, пошли с ним к ветеринару.

— Мы тоже несколько раз водили его к ветеринару.

— А как же иначе? Вы тоже были Герцогу верными друзьями. Но что было дальше? Ты остановился на том, как твой папа сказал: «Убедили, покупаю».

— Так вот. Циркач еще сказал, что Герцог — настоящий пони из Шетландии и «гвоздь» его цирковой программы. «Тогда почему же вы его продаете?» — спросил папа. «Он уже немолод…» Вот видите, он не назвал его «старым». Разве это не уловка?

— Пожалуй, — согласилась я. — Но иначе как бы он продал своего пони?

— А потом мы дали Герцогу арифметическую задачку, но он на нас ноль внимания. «Не беспокойтесь, он должен привыкнуть к новым хозяевам», — объяснил циркач. И показал нам, по какому знаку Герцог перестает цокать копытом. Представляете, Герцог вовсе и не умел считать! Это такой трюк, совсем-совсем простой: надо чуть-чуть качнуть головой, когда пони отстучит нужное число. Папа расплатился, и мы повели Герцога домой. А это было не так-то просто: он натягивал вожжи, упирался копытами в землю и все оглядывался на циркача. Тот кричал: «Иди же, Герцог! Будь умницей!»

Камилу замолчал и посмотрел на меня, словно говоря: «Вот видите! Он хотел побыстрее отделаться от Герцога!»

Я возразила:

— Иногда люди вынуждены поступать совсем не так, как им хочется. Если бы Мариу Титу закричал: «Герцог, сюда! Вернись! Не ходи с этими людьми!» — Герцог еще больше бы заупрямился, ведь правда?

Камилу на секунду задумался, а потом сказал:

— Пожалуй. — И продолжал: — Когда мама увидала нас с пони, она закричала: «Только лошади нам недоставало!» Мама ни за что не соглашалась оставить

Герцога. Говорила, что с ним одна морока. «Ведь у нас нет для него места», — повторяла она. Папа ее успокаивал. Он предложил поселить Герцога в сарае из-под угля. У нас уже давно готовили на электрической плите, и уголь был больше не нужен. Мы чисто вымыли сарай, постелили на полу одеяло и пообещали Герцогу, что назавтра у него будет настоящая подстилка. Он вроде бы нас понял, потому что сразу растянулся на одеяле. А может, он так устал, что ему было все равно. Глаза у него были печальные-печальные. Мы гладили его, приговаривая: «Мы будем с тобой дружить, Герцог». Поверьте, свое слово мы сдержали.

Камилу взглянул на могилу и поправил венок:

— Эти противные бумажные розы совсем не пахнут: они неживые. А все моя сестра. Она где-то увидела, как девушки танцевали под музыку с такими венками. А может, они ничего, как вы считаете? Это она придумала поставить венок на могиле у Герцога. Девчонки такие выдумщицы!

— Она и в самом деле хорошо придумала, — подтвердила я. — Венок будет украшать могилу по крайней мере до следующего ливня.

— Завтра я принесу живые цветы, — сказал Камилу. — У нас в саду есть георгины и бамбук.

— Можно еще набрать вереска, здесь в роще его много.

— Ну, так вот. Мы натаскали Герцогу соломы, устроили хорошую подстилку и время от времени ее меняли. Еще мы купили ему овса и сена. Папа прорубил окошко в двери сарая и сверху написал большими белыми буквами «Дом Герцога». Но все равно, первые недели глаза у Герцога были такие же печальные, как в тот день, когда мы его привели, и ржал он так, словно жаловался. Но мало-помалу он начал нас слушаться и отвечать на кивок головою. После нескольких репетиций мы позвали ребят и показали им нашего артиста. Все долго хлопали, а номер с кружкой пришлось повторить три раза. Теперь-то ясно, что Герцогу это было вредно: нельзя давать столько пива маленькому и уже старому пони. Он заболел. Мы пошли с ним к ветеринару, который сразу осмотрел у него зубы. По зубам он определил возраст Герцога и сказал: «Он уже старенький, бедняга».

Папа купил тележку, и мы стали запрягать в нее Герцога. Наш дом стоит на улице, которая выходит в тупик, поэтому у нас очень тихо: нечего бояться, что мы угодим под трамвай, автобус или пожарную машину. Конечно, в тележку мы никогда не садились: у Герцога не хватило бы сил ее свезти. Мы как будто в ней сидели, а на самом деле бежали рядом.

Герцог совсем к нам привык. Даже мама его полюбила. Вот только когда наступали каникулы, нужно было решать, куда девать Герцога. Мама ворчала: «Выдумали тоже! Нет бы купить собаку или кошку». Тут нас всегда выручал наш сосед — хозяин транспортной конторы, который живет напротив. Он часто выходил посмотреть, как Герцог везет тележку. Этот сосед давал нам грузовик, чтобы перевезти пони в горную деревушку, где мы обычно проводим лето. В углу грузовика оставляли просторное место для Герцога. Но ему эта поездка все равно не нравилась. В деревне он жил в дровяном сарае, где в дождь текла крыша и дверь билась на ветру. Считается, что шетландские пони легко переносят холод и дождь. На самом деле в старости им больше по душе хорошая погода, как и всем лошадям.

А вообще-то мама редко ворчала на Герцога. Каждый год мы праздновали день его появления у нас, и она даже пекла торт и вешала на шею Герцогу венок. Торт был для нас, а для Герцога — тарелка с кусочками сахара.

Так мы и жили. Но у Герцога стали появляться на ногах шишки. Сначала они вылечивались, а потом уже не исчезали. С той поры он не покидал свой домик и не высовывал, как прежде, голову в окошко. Он глядел на нас с таким отчаянием, что однажды моя сестра не выдержала и расплакалась.