Рассказы
Шрифт:
— Знакомьтесь, это Вадим. — говорит Инга, почему-то волнуясь.
Ага, этот, значит, тоже не из их компании.
Вадим подходит ко мне и протягивает руку.
— Саня. — говорю я, пожимая руку и добавляю, — Просьба не называть Шуриком.
— О" кей. — кивает головой Вадим и поворачивается к Маше и ее дебильному собеседнику.
— Меня Игорь зовут. — произносит Игорь и хватает чью-то стопку. — Садись,
выпьем по пятьдесят.
— Я водку не пью. — поспешно заявляет Вадим. — Коньяк есть?
А он нахален.
Игорь,
— Пей. Помянем дедушку моего.
Вадим растеряно смотрит на Ингу.
— У вас что, поминки?
Инга качает головой, а лицо у нее не менее растеряное.
— Просто так совпало, что у Игоря сегодня дедушка умер…
Вадим чешет затылок, словно пытается наскрести какую-нибудь умную мысль и преобразовать ее в фразу.
Неожиданно звучит переливчатая мелодия. Вадим достает из кармана сотовый телефон и смотрит на табло. Подносит трубку к уху и орет:
— Да! Да! Нет! Я не против, если все уладится. Да! Пятьдесят штук зелени,
больше не могу. Если перечислением, то добавь еще пять процентов. Все, давай!
Засовывает телефон в карман и присаживается на стул. О чем-то думает,
морща лоб, а я вижу, как Маша, Игорь и Инга наблюдают за ним. Затем
выхватывает телефон и начинает набирать номер.
— Алло! Арсен, это я. Все в порядке. Да. Я им скидываю полтинник, так что можешь начинать. Конечно! На днях придется тебе в Москву съездить. Да. Ну все, давай, братуха!
Телефон исчезает в кармане, а Вадим берет в руки стопку и недоверчиво
рассматривает содержимое.
Если он думает, что произвел впечатление…
И все-таки он его произвел. Я вижу, как т_е_п_е_р_ь смотрят на него Инга, Игорь и Маша.
С балкона возвращается основная масса. Первым идет Вован, он подходит к Вадиму и трогает его за плечо. Вадим поворачивается:
— Привет. Я Ва…
— Это мое место. — заявляет Вован, угрюмо глядя на парня.
— Извини, братуха. — Вадим пересаживается на соседний стул и только пытается протянуть Вовану руку, чтобы познакомиться, как вздрагивает от возмущенного крика:
— А здесь сижу я!
Не помню, как ее зовут — то ли Света, то ли Оля. Впрочем, неважно. Мне
приятно наблюдать за этой ситуацией, приятно видеть, как обламывают этого крутого безнесмена — почему-то у меня к нему антипатия. Может, это
ревность — я видел интерес во взгляде Маши — а может это зависть. Это тоже неважно, я не собираюсь разбираться в причинах этой антипатии. Не
нравится — и всё тут.
Вадим встает и молча пересаживается на другой стул.
На мой!
Но я не успеваю ничего сказать, за меня говорит Швед:
— Это место тоже занято. Рядом садись, там свободно.
Вадим встает — в какой уже раз — и садится на стул Игоря. Тот реагирует
сразу:
— Там я сижу.
Вадима, кажется, начинает накрывать, но тут вмешивается
— Свято место пусто не бывает.
— В смысле? — не врубается Игорь.
— В смысле жопа встала — место потеряла. — поясняет толстяк и садится на
свое место.
Я перевожу взгляд с растерявшегося и не знающего, что сказать Игоря на Ингу. Она в роли пассивного наблюдателя, хотя это ее обязанность предоставить гостям места.
Игорь не рискует возражать толстяку — он понимает, что мой тезка ему не
по зубам. Он присаживается на место своего приятеля, который так и не
вернулся с перекура.
Толстяк разливает водку — всем наливает полные рюмки. Смотрит на Вадима и произносит:
— Ну давай, скажи что-нибудь, опоздавший.
Последнее слово он выделяет и звучит оно с неким укором. Даже не с
укором — это слово, как мне кажется, не вполне выражает суть. Скорее, с
претензией. И я с этой претензией согласен — каким бы ты не был деловым, опаздывать на подобные мероприятия означает показать неуважение к человеку, в чью честь это мероприятие происходит.
Вадим берет стопку и поднимается. Сглатывает слюну и говорит:
— Я не знал этого человека, я не знал даже, если честно, что попаду на
поминки…
— Какие поминки?! Ты чо, гонишь?! День рождения! — орет толстяк и в этот момент опять раздается звонок в дверь. Инга вскакивает и выходит из зала.
Вадим смотрит на меня, словно ища поддержки. Я снисходительно киваю головой и говорю:
— Всё правильно. День рождения. Про поминки забудь.
Игорь вскакивает со своего места и возмущенно кричит:
— Как забудь? Ты что, лох, совсем оборзел?
Через секунду я понимаю, что это он говорит мне. В это время в зале повисает тишина и в этой тишине звук удара кулака о лицо сливается с неприятным взвизгом. Игорь падает обратно на диван и стукается головой о стену. Я стою за столом, сжав ладони в кулаки — я готов врезать Игорю еще раз, если он только попытается встать со своего места. Но Игорь боится.
— Что вы делаете?! — это Инга. Она стоит в проходе с букетом цветов, а из-за ее спины выглядывает какой-то тип с гладко прилизанными и уложенными на пробор волосами. Он с явным удовольствием, даже не скрывая этого, наблюдает за сценой и, я замечаю, принюхивается.
А ведь запах плана сейчас по всей квартире.
— Всё правильно он делает. — бурчит толстяк и тянется за бутылкой. — Козлов на место надо ставить. Ты лучше водки еще принеси, тут уже пить нечего.
— Водки нет больше. — тихо произносит Инга.
— Чего? Как нет? И что ты прикажешь нам пить? — толстяк выразительно
постукивает пальцами-сардельками по столу. Я только сейчас замечаю на одном из пальцев массивную серебряную печатку.
Отодвигая Ингу в сторону, в зал протискивается зализанный тип и, откашлявшись, чтобы обратить на себя внимание, громко и фальшиво пытается спеть: