Рассказы
Шрифт:
— Потому что вы — молчаливая. А моя Христя, у неё не рот, а… рерпо… репродуктор какой-то. Вот сразу видно, что у вас богатый внутренний мир. Да. Потому что если женщина молчит, значит, она думает. А если она думает, значит, ей есть о чём думать. Логично? Логично. А если она всё время говорит, значит в мозгах у неё — тишина. Правильно? Правильно. Тишина и пустота. Вакуум.
Гришаня немного помолчал, потом продолжил:
— А вы замужем?
Кристина подумала и отрицательно покачала головой. «Интересно,
— Жалко, что я вас раньше не встретил.
«С-с-скотина!»
— Нет, у меня о-о-очень хорошая жена. Добрая, весёлая. Но как начнёт говорить — хоть топись, ей-богу. Какую-то чумш… чушму и несёт и несёт, и несёт… Какие-то отношения выясняет… про какой-то клубок запутанный… Я ведь понимаю, ей просто поговорить хочется, как эти… пустолайки по телеку. Но я-то тут при чём, что именно Хуан, блин, Антонио, или как его там, отец этой Кончиты, а не Луис какой-нибудь Альберто? Я-то, Гриша, тут при чём? Я же Кончиту эту с Марией-Изабеллой не зачинал, блин… За что же меня всю ночь мучить?.. Да еще после работы.
Помолчал Гриша. Помолчала Кристина. Любопытство и злость умерли. Осталось одно страдание.
— Я вас не очень своими откровениями замучил?
Кристина отрицательно покачала головой. Она бы, может быть, и ответила. Но побоялась заплакать. Ей, чтобы заплакать, надо что-то сказать. А чтобы не заплакать, надо промолчать.
— Спасибо. А вас как зовут?
Кристина отмахнулась, дескать, не важно.
— Это правильно, — сказал Гриша. — Молчаливая, безымянная, загадочная пирн… принцесса подобрала несчастного юношу в тапочках и везёт его в город. К верному другу.
«Это что ещё за друг, Васька, что ли, Булкин?»
— Вы меня поближе к Чертанову не подвезёте?
«Значит, к Вовке…»
Это — ко мне. Скажу, забегая вперёд: Гриша в эту ночь приехал ко мне.
Кристина утвердительно кивнула.
— Спасибо вам, девушка, большое. Вы очень добрая девушка.
Кристина махнула рукой: ерунда, мол.
— Я деньги у друга возьму. Поднимусь, возьму, спущусь — и вам отдам. Очень быстро.
Кристина опять махнула рукой. Гриша с чувством, выраженным в сиплом присвисте, вздохнул:
— Вы очень хорошая! Спасибо вам!
Он, щурясь, глядел в окно.
— А где это мы?… А! Узнал. Вот она — дура полосатая в сорок этажей. Построили, тоже… Пет…петн…пентхауз… Высадите меня, пожалуйста, здесь. Тут близко. Я пешком.
Кристина затормозила. Гриша внезапно как-то боднул лбом воздух и сказал, почему-то сердито:
— А можно я вас… понце… поцелую?..
Користина отрицательно покачала головой. Решительно. Как партизанка на допросе.
— Ну, хотя бы… руку…
Кристина опять показала: нет. Гриша вздохнул. Отчего-то удовлетворённо.
— И правильно. Спасибо.
Он вышел, держа руку у груди, и побрёл, прямо с рукой на груди и пошатываясь, куда-то в сторону детского магазина «Кораблик». Кристина, как писали в советских романах, «долго смотрела ему вслед». Потом с нежным упрёком шепнула:
— Гришенька… — и заплакала.
Эту ночь Гриша, как я уже сказал, провёл у меня. Через полчаса после того, как он пришёл, позвонила Кристина и всё мне рассказала.
— Только не говори ему, что это была я.
— Не скажу, Кристинчик.
А потом на кухне ту же историю рассказал мне Гриша.
— Только не говори ей, что я того… ну… целоваться предлагал…
— Не буду, Гришань.
Поскольку эту историю я изучил, так сказать, в двухмерном пространстве, то, добавив ещё одно, своё измерение, — добился трёхмерного эффекта. Стереоскопического.
На следующий день Гриша, конечно же, вернулся к Христе. Живут они дружно. Никаких выяснений отношений между ними больше нет. Но вместо Гриши Кристина теперь часами говорит по телефону со мной:
— Давай, Вовка, будем с тобой обсуждать наши с Гришей отношения. Наши с Гришей отношения, Вовка, безумно, ужасно осложнились за последние трое суток…
Я кладу на стол трубку, из которой мерно моросит Кристинин рассказ про отношения, и открываю конспекты лекций, которые завтра я буду читать студентам.
Именно «буду читать», а не «прочитаю». Для студентов, думаю, звучит страшновато.
Аси нет
Ася Печерица, моя приятельница по университету, — очень невезучая. Неудачница. Это бывает. По себе знаю.
Вообще-то я не понимаю, что такое «неудачник». Бывает, что человеку по жизни не везет, а он счастливый. И наоборот: пруха обормоту — сказочная, а он вечно в депрессии. Темное это дело. Но предположим, что все-таки есть люди везучие и невезучие. О везучих людях говорить скучно и неинтересно, а вот о лузерах — одно удовольствие.
Невезучие люди бывают разные. Но в целом, по моим скромным наблюдениям, их можно разделить на два типа.
Одни всю жизнь страдают от своего невезения. Ноют, плачут, обижаются. Достают окружающих.
Другие — над своими неудачами ржут, тем самым продлевая себе жизнь и улучшая цвет лица. Мало того: они просто не могут без лузерства. Если вдруг с ними хотя бы день не происходит ничего невезучего, они начинают тревожиться, потому что — непорядок. Кроме того, такие люди вообще склонны относиться ко всему на свете весело.