Рассказы

Самарский Михаил Александрович

– Эх, – печально вздохнула Ирина, – теперь бы ещё поверить в него, чтобы увидеть…

– А разве ты ещё не поверила, – удивился Тёма, – если ты даже название ему придумала? Мне кажется, мы уже договорились, разве не так? Или ты всё сомневаешься?

– Чуточку-чуточку, – честно призналась девушка.

– У тебя время ещё есть, – сказал Артём, – до завтра избавляйся.

– Да, точно! – согласилась Ирина и добавила: – Значит, завтра поедем на 10:27?

– Ну, если готова, поедем, – согласился Артём. – Если желаешь…

– Конечно, желаю, – Ирина подвинулась

к Артёму поближе и положила ему голову на плечо. – Тём, мне так хорошо с тобой.

– Мне с тобой тоже, – тихо сказал юноша и покраснел.

– Слушай, – спохватилась Ирина, – а какой у него маршрут? У нашего поезда? Откуда и куда он катается?

– Я ещё не пробовал на нём путешествовать – ждал тебя. Бабушка сказала, что сесть в него можно только на нашей станции, а поехать – в любую точку планеты.

Ирина раскрыла рот и округлила глаза:

– Как в любую точку? И в Африку?

– Да хоть в Антарктиду, – улыбнулся Артём. – Но опять-таки нужно захотеть.

– Да-да-да! – радостно захлопала в ладоши девушка. – Я хочу! Очень хочу! Очень-очень-очень!

– Куда? – спросил Тёма.

– Ну… ну… я ещё не знаю, – смутилась собеседница.

– Странно! – тихо произнёс Артём.

– Чего ж тут странного?

– Сама ещё не знаешь, куда, а говоришь «хочу»!

– Но я имела в виду, хочу путешествовать, хочу…

– Ладно, – перебил Артём, – всё у нас ещё впереди. Не будем забегать вперёд. Сначала ты должна увидеть солнечный поезд.

Они встали с лавочки и медленно направились в сторону вокзала. Артём и Ирина решили вернуться домой – завтра ответственный день, а сегодня никуда больше не хотелось идти.

УЖИН

Голод не спрашивает, что съедобно, а что нет.

Бенгальское изречение

Павел Фёдорович Скоромкин под новый пригласил год свою семью на день рождения в итальянский ресторан «Сицилийские традиции» – жену, дочь пяти лет и сына-первоклассника. Все такие нарядные, яркие, блестящие, благоухающие. Жена сверкала новыми серьгами, поправляла причёску и беззаботно вздыхала в ожидании чудесного ужина. Дети, раскрыв рот, разглядывали необычный интерьер заведения, переливающийся разными цветами фонтан, брат что-то шептал ухо сестре, и они оба загадочно и весело хихикали.

Папа ещё по дороге пообещал, что сегодня их стол увидит удивительные блюда, мясо, салаты, красивые соусы, экзотические фрукты. Всё будет, как он выразился, несказанно вкусно и по-царски великолепно.

Стол не стали накрывать заранее, глава семейства пояснил, что сделано это нарочно, он попросил персонал ресторана, чтобы блюда приносили в присутствии гостей, дескать, так постепенно раскаляется аппетит и в полной мере ощущается красота и аппетитный запах деликатесов.

Официант налил взрослым членам семьи в бокалы вина, супруги звонко чокнулись и сделали

по несколько глотков.

– Горячее подавать? – услужливо спросил официант.

– Да-да, – закивал мужчина. – Мы изрядно проголодались. Живём за городом, пока добрались, сами понимаете…

– Сию минуту, – произнёс официант.

Главным блюдом праздничного стола было каре ягнёнка вымоченное в красном вине. К мясу подали розмариновый соус, над столом поплыл ароматный запах, Ангелина Фотеевна сглотнула слюну и, украдкой взглянув на мужа, взяла в руки нож и вилку.

– Ну, что, дорогие мои домочадцы, – начал Павел Фёдорович, – сегодня я угощаю вас молочным ягнёночком. Это старинное итальянское блюдо, оно вам запомнится навсегда…

– А мясо варили в молоке? – спросила маленькая Эмма.

Отец сделал небольшую паузу и принялся объяснять дочери:

– Нет-нет, что ты, Эммочка, молочным его называют, потому что это мясо… Это… В общем, – и тут вдруг стало ясно, что объяснить значение выражения «молочный ягнёнок» не так уж и просто, во всяком случае, пятилетнему ребёнку.

А тем временем официант принёс четвёртую тарелку с мясом и пожелал гостям приятного аппетита.

– Спасибо, – буркнул Павел Фёдорович, и продолжил: – понимаешь, Эмма, ягнёнок – это такой маленький барашек… Помнишь, мы на море кушали шашлык из баранины. Так вот это почти то же самое, но…

– Там был взрослый баран, а это его ребёнок, – объявил сын Вениамин.

– Что ты такое говоришь, Веня, – шикнула мама, – какой ещё ребёнок? Думай, что говоришь?

– Папа, – громко рассмеялся Веня, – наша мама не знает, что ягнёнок это сын барана. Мамочка, ягнёнка рожает овечка, телёнка – корова, цыплёнка – курица.

– Ну, допустим, курица не рожает цыплёнка, а высиживает его из яйца, это раз, – возразил папа, – а во-вторых.., – и тут он стушевался.

С яйцом всё понятно, а что говорить о ягнёнке с телёнком, Павел Фёдорович никак не мог сообразить.

И тут родители увидели широко раскрытые глаза дочери, полные ужаса.

– Мы что, будем кушать ребёнка? – дрожащим голосом спросила девочка.

– Эммочка, милая, – приобнял её папа, и подмигнул сыну, – Веня пошутил. Никакой он не…

– Ничего я не пошутил, – пропустив подмигивание, сказал сын, – хотите в поисковике наберу, – он вынул из кармана смартфон.

– Не надо, – вскрикнула мама, прожёвывая уже отправленный в рот кусок мяса, – убери его немедленно, мы, что, пришли сюда в телефонах сидеть? Ты и так сутками в нём торчишь, ещё давай отца день рождения просидим…

Вениамин нехотя отправил телефон в карман джинсов, и, нахмурившись, сказал:

– Вы же мне не верите…

– Верим, Веня, – закивал папа, – конечно, мы тебе верим, но сейчас это, как бы тебе сказать, понимаешь, не совсем уместно, разбирать родословную баранов и овец.

– А почему ты говоришь, что я пошутил? – обиженно спросил Веня. – Я ведь сказал правду.

– Ну, хорошо-хорошо, – замахал руками папа, – ты сказал правду.

Веня повернулся к сестре и спросил:

– Слышала, ягнёнок – это овечкин ребёнок.