Рассказы
Шрифт:
Как только завтрак окончился и мисс Рейд вышла из салона, капитан послал за радистом.
— Слушайте вы, идиот, с чего вам взбрело в голову спрашивать у мисс Рейд, не хочет ли она послать телеграмму?
— Мой капитан, вы сами ведь приказали мне вести себя естественно. Я — радист, поэтому я решил, что будет вполне естественно спросить, не хочет ли она послать телеграмму. Ничего другого я придумать не мог.
— Боже правый! — вскричал капитан. — Вспомните, как вел себя Зигфрид, когда увидел на скале спящую Брунгильду (капитан пропел строчку из известной арии, и собственный голос ему так понравился, что он повторил ее два или три раза). Разве Зигфрид,
— Позволю заметить, что Брунгильда приходилась Зигфриду тетей. Мисс Рейд же совершенно чужой мне человек.
— Менее всего он рассуждал в этот момент о родственных связях. Он знал только, что перед ним очаровательная, беззащитная женщина, в жилах которой течет благородная кровь, и он поступил так, как на его месте поступил бы любой воспитанный мужчина. Вы молоды, красивы, вы ариец до мозга костей, не подведите же Германию — ее честь в ваших руках.
— Слушаюсь, мой капитан. Сделаю все, что смогу.
Вечером в дверь каюты мисс Рейд снова постучали.
— Кто там?
— Радист. Вам телеграмма, мисс Рейд.
— Мне? — она было удивилась, но ей тут же пришло в голову, что кто-то из попутчиков, сошедших на Гаити, решил поздравить ее с Новым годом. Как порой добры бывают люди, подумала она. — Я уже легла. Оставьте телеграмму перед дверью.
— Требуется ответ. Это телеграмма с оплаченным ответом.
Значит, это не новогоднее поздравление. Сердце ее учащенно забилось. Такая телеграмма могла означать только одно: ее кафе сгорело дотла. Она выпрыгнула из постели.
— Подсуньте ее под дверь, а я напишу ответ и верну листок тем же путем.
Телеграмма выскользнула из-под двери и уткнулась в ковер. Она и вправду выглядела зловеще. Мисс Рейд подхватила ее с пола и распечатала. Слова поплыли у нее перед глазами, и она поспешно надела очки. Вот что она прочитала:
«С Новым годом. Точка. Всеобщий мир и благополучие. Точка. Вы прекрасны. Точка. Я вас люблю. Точка. Я должен поговорить с вами. Точка. Подпись: Радист».
Мисс Рейд прочитала текст дважды. Затем она медленно сняла очки и положила их под шаль. Она подошла к двери и открыла ее.
— Войдите, — сказала она.
На следующий день был канун Нового года. Мужчины, когда они собрались на завтрак, были веселы и немного сентиментальны. Стюарды украсили салон тропическими вьюнками, заменив ими рождественские цветы, а прямо на столе стояла елка со свечами, которые должны были зажечь во время ужина. Мисс Рейд вошла, когда мужчины уже сидели за столом, но в ответ на их «доброе утро» она лишь сухо кивнула. Они с любопытством наблюдали за ней. Позавтракала она хорошо, но за все время не произнесла ни слова. От ее молчания становилось жутко. В конце концов капитан не выдержал и сказал:
— Вы так молчаливы сегодня, мисс Рейд.
— Я думаю, — бросила она.
— Может быть, мисс Рейд, вы поделитесь своими мыслями с нами? — решил подзадорить ее доктор.
Она окинула его холодным, если не сказать презрительным взглядом.
— Я предпочитаю держать их при себе, доктор. Я, пожалуй, съем еще немного мяса, у меня сегодня хороший аппетит.
Завтрак закончился в блаженной тишине. Капитан вздохнул с облегчением — за столом надо есть, а не болтать. Когда они закончили трапезу, он сжал руку доктора.
— Что-то явно произошло, доктор.
— Безусловно. Перед нами другая женщина.
— И долго это протянется?
—
Вечером в честь праздника мисс Рейд надела вечернее платье, довольно строгое черное платье с искусственными розами на груди. Шею украшала узкая зеленая лента. Верхний свет был выключен, и на елке горели свечи — можно было подумать, что ты в церкви. По такому случаю младших офицеров пригласили ужинать в салон; и в своих белых костюмах они выглядели очень нарядно. Шампанское подавалось за счет компании, и после ужина мужчины начали петь под граммофон «Deutschland, Deutschland "uber Alles!», [2] «Alt Heidelberg» [3] и «Auld lang Syne». [4] Они с жаром выкрикивали слова песен, и голос капитана звучал громче всех, а мисс Рейд иногда подпевала приятным контральто. Доктор, заметил, что глаза ее время от времени останавливались на радисте, и тогда в них появлялось замешательство.
2
«Германия, Германия превыше всего!» (нем.)
3
«Старый Гейдельберг» (нем.).
4
«Старая дружба» (нем.).
— Довольно симпатичный паренек, как вы считаете? — обратился доктор к мисс Рейд.
Мисс Рейд повернулась и невозмутимо посмотрела на доктора.
— Вы о ком?
— О нашем радисте. Мне показалось, вы смотрите на него.
— Это который?
«До чего двуличны женщины», — подумал доктор про себя, а вслух произнес с улыбкой:
— Тот, что сидит рядом со старшим механиком.
— Ах, да, конечно, теперь я его узнаю. Вы знаете, я твердо убеждена, что для мужчины внешность не имеет значения. Для меня гораздо важнее, есть ли у мужчины голова на плечах.
— Понятно, — кивнул доктор.
К концу вечера все были немножко навеселе, включая мисс Рейд, но тем не менее она не уронила своего достоинства и, прощаясь со всеми перед сном, соблюла все свойственные ей условности.
— Я прекрасно провела вечер и никогда не забуду канун Нового года на немецком судне. Мне было чрезвычайно интересно, и я узнала много нового.
Она твердой походкой отправилась к двери, и это было своего рода триумфом, потому что весь вечер она пила почти наравне с остальными.
На следующее утро все были несколько выбиты из колеи. Когда капитан, помощник, доктор и старший механик пришли завтракать, мисс Рейд уже сидела за столом. Рядом с каждым прибором лежал маленький сверток, перевязанный розовой ленточкой. На каждом было написано: «С Новым годом». Мужчины вопросительно уставились на мисс Рейд.
— Вы все так добры ко мне, что я решила сделать вам по маленькому подарку. К сожалению, большого выбора в Порт-о-Пренсе не было, так что многого не ждите.
В свертке у капитана лежали две вересковые трубки для курения, у доктора, — полдюжины шелковых платков, у помощника — портсигар, у старшего механика — два галстука. После завтрака мисс Рейд удалилась к себе в каюту отдохнуть. Мужчины почувствовали себя неловко. Старший механик повертел в руках подаренный портсигар.