Расследование в Риме
Шрифт:
— Я узнала того человека, который поднялся из безымянного гроба.
Девушка посмотрела мне прямо в глаза и стала рассказывать:
— Это было пятнадцать лет назад. Луций Помпоний избирался в народные трибуны. У него был соперник, некий бездомный бродяга. Он был городским сумасшедшим, но язык у него был хорошо подвешен. Бродяга говорил смело и откровенно. Он спрашивал Луция, как ты можешь защищать народные интересы, если не знаешь сколько стоит обычная буханка хлеба, и сколько простому человеку надо работать чтобы её купить.
Корнелия
— В один момент бродяга пропал. Его немного поискали, а потом перестали. Ну исчез, что можно ожидать от бездомного человека, а Луций Помпоний стал народным трибуном.
Девушка еще раз вздохнула и закончила:
— Получается они его похитили, убили и оживили в качестве стража своей гробницы!
— Луций темный маг? — поинтересовался я.
— Нет, у него нет магической силы. Но ходят слухи, что в роду Помпония были демонологи.
— А некромаги были?
— Я об этом ничего не знаю, — ответила девушка.
Мы снова посмотрели на особняк. Там по-прежнему было всё тихо.
— Надо вернуться назад и закончить начатое, — сказал я Корнелии.
Мы спустились вниз и стали перед гробом Луции Помпонии Минор. Я положил руку на лоб мёртвой девушке и сказал своей напарнице:
— Задавайте вопросы, но для начала убедитесь, что это тело принадлежало дочери трибуна.
После пяти минут расспросов мы действительно в этом убедились, и Корнелия спросила:
— Кто её убил?
— Она не знает, — ответил я.
— Хорошо, — сказала квестор, — что последнее она видела?
Я немного сосредоточился пытаясь понять, что помнит мертвец и ответил:
— Она говорит, что последним она видела бога смерти Танатоса.
Корнелия слегка побледнела и спросила меня:
— Как это понимать, Александр?
— Пока не ясно, давайте зададим еще какие-нибудь вопросы.
— Хорошо, как выглядел этот бог смерти?
— Как стройный прекрасный юноша, он был полностью обнажён, глаза его были чернее ночи, а за спиной у него было два больших черных крыла.
— Святое дерьмо, — прокомментировала Корнелия.
Девушка посмотрела мне в глаза и спросила с тихим ужасом в голосе:
— Что вы думаете, Александр, неужели сама смерть ходит по улицам Рима и убивает людей?
Я тихонько вздохнул и стал объяснять:
— Раньше я уже говорил, Корнелия, мертвые не обладают никакими потусторонними знаниями. Будучи живой, Луция Минор увидела нечто, что она приняла за воплощение бога смерти. Но кого именно она видела, нам предстоит еще выяснить.
Я сделал паузу и добавил:
— Я не буду ставить под сомнение существование богов. Но я крепко уверен, прежде чем всё списывать на вмешательство высших сил, необходимо хорошенько убедиться, что люди здесь ни причём.
Когда мы уже собрались уходить из склепа, я сказал Корнелии:
— Необходимо здесь прибраться, тогда наше вторжение не сразу обнаружат.
— Как мы это сделаем? При всём желании у
Я подошёл к одному краю крышки, ухватил его руками, поднял и положил на край каменного гроба. Потом подошёл к другому концу и точно также положил его на гроб. Уперся руками по центру, подвинул крышку и установил на её законное место. Дальше мы аккуратно убрали несгоревшие остатки зомби, спрятав их в его безымянную могилу. После этого разгребли ногами золу и пепел по всему залу и затерли плащами следы горения на мраморных гробах. Вышло так себе, но если прийти сюда с факелами и особо не присматриваться, то можно было и не заметить пребывания здесь посторонних.
— А вы на удивление сильны для вашего телосложения, Александр, — похвалила меня Корнелия.
XLI. Облава
Утром следующего дня, когда я пришёл в городскую администрацию, я увидел необычайное оживление, все куда-то бежали. Навстречу мне быстро шла Корнелия. Она без всяких предисловий велела мне:
— Собирайтесь, Александр, преторианцы его выследили.
— Кого его? — на всякий случай уточнил я.
— Мясника, его видели ночью на самом большом кладбище города.
— Ого, быстро они его нашли, — удивился я, — и как он выглядел?
Мне не нужно было собираться, и я просто шёл рядом с Корнелией. Мы вышли во внутренний двор. Люди здесь уже запрягали лошадей в служебные фургоны, грузились на колесницы, некоторые седлали боевых жеребцов. Мы с квестором залезли на небольшую двуколку, управлять которой стала Корнелия. Дождавшись, когда все будут более-менее готовы, она подала сигнал и первой выехала со двора. Остальная толпа потянулась за нами.
По дороге к кладбищу девушка стала вводить меня в курс дела:
— Кто-то еще вчера дал наводку преторианской гвардии. Они сами решили арестовать убийцу и забрать себе все лавры. Императорская охрана будет прочесывать кладбище, а мы и городские стражники будем участвовать в этом представлении на вторых ролях. Перекроем соседние улицы и не будем пускать посторонних, а кроме этого займемся досмотром всех идущих со стороны кладбища.
Она сделала паузу и ответила на мой вопрос:
— Предполагаемый Мясник, выглядит почти так же, как вы его описали вчера. Стройный прекрасный юноша, но сходство на этом заканчивается.
— А с чего они решили, что это был Мясник? — спросил я.
— Свидетель видел, как он загрыз бродячую собаку.
Некоторое время я молча размышлял, а потом сказал Корнелии без всякого сарказма:
— Прекрасный юноша загрыз ночью собаку на кладбище. Звучит абсурдно, но это может быть более опасно, чем кажется на первый взгляд.
Корнелия искоса посмотрела на меня, пытаясь понять долю иронии в моих словах, а потом спросила:
— Вы хотите дать какие-то советы преторианцам? Не думаю, что они станут вас слушать.