Расследованием установлено…

Волынский Николай

И хотя Сухачев, грамотный человек с дипломом инженера-механика, отлично понимал, что Иван Иванович городит чепуху об оплате труда следователя, он не вступал в спор с соседом и не пытался его переубедить. Более того, чем больше Иван Иванович говорил плохого о следователе, тем приятней это было Сухачеву, хотя, честно говоря, следователь, который допрашивал его, показался ему очень культурным человеком, вел себя безукоризненно корректно. Но Сухачеву хотелось думать о следователе плохо, видеть в нем средоточиё всех отрицательных качеств, которые только могут быть у человека.

— Вот послушай, дорогуша

ты моя, — продолжал Иван Иванович. — Я этих следователей повидал на своем веку много. И вот что я тебе скажу. Ты небось думаешь, что следователь начинает допрос с деловых вопросов? Черта с два! Он сначала будет разводить разные антимонии, говорить о том о сем, о семье, о детях, может, даже о книге или о кино…

— А зачем это? — не удержался Сухачев.

— А вот зачем, дорогуша. Чтобы ты расслабился, потерял бдительность, распустил себя… А как следователь увидел, что ты раскиселился, он тебе — бах! — и деловой вопрос. А ты с мыслями не успел собраться и влип. Вот тебе и конец, дорогуша ты моя. Так что заруби на носу: следователь тебе злейший враг, который только и думает, как бы впиться в тебя мертвой хваткой. Запомни раз и навсегда — чувствам не должно быть места на допросе. И еще запомни. Бывает, что следователь при допросе дает тебе протокольчик допроса кого-нибудь, ну твоего подельника или свидетеля какого. Так вот, документики эти — фальшивка. Настоящий протокол он тебе никогда не даст. А туфту дать может — это точно…

В этот день следователь не вызывал Сухачева на допрос. И хотя время тянулось долго, все же днем можно было прочитать газету от корки до корки, обед, завтрак и ужин тоже отнимали время, да и болтовня Ивана Ивановича как-то сокращала томительные часы ожидания.

Но, когда наступала ночь и Сухачев оставался один на один с собой, снова подступали черные мысли, от которых не было спасения.

«Надо взять себя в руки, — решил он. — Завтра меня обязательно вызовут на допрос, а я совершенно к нему не готов. Итак, о чем меня может спросить следователь, к чему я должен быть готов?..»

* * *

Дело по обвинению Сухачева было поручено старшему следователю следственного отдела Управления КГБ СССР по Ленинградской области Виталию Николаевичу Волкову. За плечами служба в армии, юридический факультет университета, пять лет следственной работы —.срок достаточный, для того чтобы обрести определенную уверенность в себе, в раскрытии преступления, каким бы трудным оно ни было. Конечно, путь молодого следователя не увенчан одними розами, на нелегком этом пути шипов очень и очень много. Ведь даже небольшая ошибка следователя может иметь весьма тяжелые последствия: следователю нередко противостоит человек, который всеми путями хочет избежать ответственности и немедленно использует любую его ошибку в своих интересах.

Предвосхищая возможный вопрос читателя, сразу скажу о том, почему дело Сухачева, подозреваемого в организации контрабанды, ведет следователь Комитета государственной безопасности. Как известно, следственные отделы органов КГБ расследуют дела о государственных преступлениях: прежде всего особо опасных, таких» как измена Родине, шпионаж, диверсия, террористический акт, а также дела и об иных государственных преступлениях, к их числу относится и контрабанда, ответственность

за которую предусмотрена статьей 78 Уголовного кодекса РСФСР.

Согласно этой статье «контрабанда, то есть незаконное перемещение товаров или иных ценностей через государственную границу СССР, совершенная с сокрытием предметов в специальных хранилищах, либо с обманным использованием таможенных или иных документов, либо в крупных размерах, либо группой лиц, организовавшихся для занятий контрабандой, либо должностным лицом с использованием служебного положения, а равно контрабанда взрывчатых, наркотических и ядовитых веществ, оружия, боеприпасов и воинского снаряжения — наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки».

К сказанному можно добавить, что действия контрабандистов, посягающие на монополию советской внешней торговли, причиняют большой ущерб экономическим интересам нашей страны, эти действия часто связаны с другими тяжкими преступлениями: спекуляцией, взяточничеством, хищением государственного и общественного имущества.

…Следователь Волков еще раз медленно прочитал протокол допроса Сухачева. Итак, Сухачев Владимир Иванович, сорок четыре года, уроженец города Калинина, русский, имеет высшее техническое образование, ранее не судим, работал инженером-приемщиком, женат, имеет дочь, проживает в Ленинграде по проспекту Гагарина.

Протокол допроса Сухачева начинался с изложения его служебных обязанностей как приемщика пароходства. Далее речь шла о его взаимоотношениях с сотрудниками судостроительной верфи «Гунарсен», которая занималась постройкой судов для советского морского флота, а также их ремонтом.

Волков сразу отметил для себя признание Сухачева в том, что именно по его указанию работники верфи погрузили на борт сухогруза четыре ящика, в которых находились два комплекта сантехники фирмы «Орас», сварочный аппарат ТИГ-10 и два комплекта инструмента фирмы «Блэк энд Деккер».

«Я признаю, — читал он показания Сухачева, — что поступил неправильно, не оформив, как полагается, эту поставку товаросопроводительными документами. Но дело в том, что пароходство, точнее, судовой отдел остро нуждался во всех этих вещах. Мне неоднократно звонили по этому вопросу и просили ускорить отгрузку. Сухогруз отходил в рейс в воскресенье, когда дирекция верфи не работала. Хочу также отметить, что с дирекцией верфи «Гунарсен» вопрос был полностью согласован — иначе оборудование не было бы допущено на борт сухогруза. Никаких претензий фирма к нам не предъявляла и безусловно не предъявит. Записано с моих слов правильно и мной прочитано. В. И. Сухачев».

Следователь откинулся в кресло. Конечно, первый допрос Сухачева был проведен его предшественником довольно поверхностно. Чувствуется, что коллега был, по всей видимости, ограничен во времени.

«…Судовой отдел остро нуждался во всех этих вещах. Мне неоднократно звонили по этому вопросу и просили ускорить отгрузку». Кто звонил, когда, какие были указания об оформлении груза? Существуют же определенные правила поставки товаров из-за рубежа.

Их надо изучить. И наверное, в пароходстве существует учет международных телефонных переговоров. Надо выяснить, осмотреть соответствующие журналы…