Расследования Арсена Люпена
Шрифт:
Все поднялись по шести ступеням крыльца.
Регина Обри прошептала:
– Если пол в вестибюле замощен черно-белой плиткой, я наверняка лишусь чувств.
– Вот уж чего нам точно не надо! – возразил д’Эннери.
Пол в вестибюле был действительно вымощен черно-белой плиткой. Однако д’Эннери так свирепо стиснул плечи обеих девушек, что они удержались на ногах, хотя и с большим трудом.
– Черт возьми, – со смехом пробормотал д’Эннери, – этак мы ничего не добьемся.
– Дорожка на лестнице… – прошептала Регина. – Это она.
– Да, –
– Так, а что еще? – спросил д’Эннери.
– А вдруг мы узнаем и гостиную?
– Ну, сначала нужно в нее попасть, а я не думаю, что граф, если он виновен, соблаговолит впустить нас туда.
– Тогда как же быть?
– Тогда мы его заставим. Ну же, Арлетт, смелее! И что бы ни случилось, молчите!
В этот момент к визитерам вышел сам граф Адриен де Меламар. Он провел их в комнату на первом этаже, обставленную красивой мебелью эпохи Людовика XVI и, вероятно, служившую ему рабочим кабинетом. Это был человек лет сорока пяти, с седеющими волосами, внушительной осанкой и холодным неприятным лицом. Взгляд у него был какой-то странный – несколько рассеянный и неприязненный.
Он поклонился Регине, едва заметно вздрогнул при виде Арлетт, но вообще держал себя учтиво, хотя и слегка высокомерно, как это свойственно знатным особам.
Жан д’Эннери представился и отрекомендовал обеих своих спутниц. Однако он ни словом не обмолвился ни о Бешу, ни о Ван Хубене.
Этот последний поклонился графу явно более подобострастно, чем следовало бы. И объявил с наигранно любезной улыбкой:
– Ван Хубен, торговец драгоценными камнями… Тот самый Ван Хубен, у которого похитили бриллианты в Гранд-опера. А это мой сотрудник, бригадир Бешу.
Граф, явно удивленный таким вторжением, промолчал.
Он лишь слегка поклонился и стал ждать объяснений.
Ван Хубен, бриллианты из Гранд-опера, Бешу… – казалось, все это не имеет к нему никакого отношения.
Но тут непринужденно взял слово прекрасно владевший собой д’Эннери.
– Господин граф, – сказал он, – случай творит многие чудеса. И вот сегодня, например, сложилось так, что я пришел оказать вам маленькую услугу… Кстати, просматривая старинный справочник знатных особ, я обнаружил, что мы с вами некоторым образом состоим в родстве. Моя прабабушка по материнской линии, урожденная Сурден, была замужем за одним из Меламаров, из младшей ветви Меламар-Сентонж.
Лицо графа прояснилось. Его явно интересовали вопросы генеалогии, и он завел с Жаном д’Эннери оживленную беседу, в результате которой их родство заметно упрочилось. Арлетт и Регина мало-помалу успокоились. А Ван Хубен шепнул Бешу:
– Это что же, он и впрямь состоит в родстве с Меламарами?
– Так же как я – с папой римским, – буркнул Бешу.
– Но в таком случае он дерзкий нахал!
– Погодите, это еще только начало.
Тем временем д’Эннери продолжал, все более и более непринужденно:
– Мне не хотелось бы злоупотреблять вашим терпением, месье и дорогой мой родственник, поэтому, если позволите, я сейчас же расскажу вам, как мне помог
– О, прошу вас, месье!
– Однажды утром в метро я увидел ваше газетное объявление. Должен признать, что оно чрезвычайно поразило меня самим своим содержанием и незначительностью предметов, о которых вы сообщали. Половина шелкового синего шнура от сонетки, медная плакетка, ручка от щипчиков… эти мелочи вряд ли заслуживали объявления в газетах. Впрочем, спустя несколько минут я наверняка выбросил бы все это из головы, если бы…
Жан помолчал, а потом продолжил:
– Вы несомненно слышали, дорогой кузен, о рынке под названием «Барахолка» – об этой живописной ярмарке, где торгуют различными вещицами и где царит самый что ни на есть забавный кавардак. Лично я часто находил в этом скопище множество хорошеньких мелочей и уж точно никогда не жалел о прогулках там. К примеру, нынче утром я углядел на «Барахолке» старинную фаянсовую кропильницу Руанской фабрики – надтреснутую, склеенную, но совершенно очаровательную… Затем супницу, наперсток – короче говоря, прелестные находки! И вдруг мне попался на глаза, прямо на тротуаре, в куче всякого дешевого старья, обрывок синего шнура… Да-да, милый мой кузен, обрывок шелкового шнура от сонетки, потертый и выцветший. А рядом с ним я увидел медную кованую плакетку и ручку от серебряных щипчиков…
Поведение графа де Меламара резко изменилось. Он взволнованно воскликнул:
– Возможно ли! Это именно те вещи, что я разыскивал! Но куда же мне обратиться, месье? Как их получить?
– Да очень просто: попросить у меня.
– Как?! Значит, вы их купили? По какой цене? Я заплачу вам вдвое… нет, втрое дороже! Ничего не пожалею…
Но д’Эннери успокоил его:
– Мой дорогой кузен, позвольте мне подарить вам эти мелочи… Я купил их всего за тринадцать с половиной франков.
– И они находятся у вас дома?
– Гораздо ближе – вот здесь, у меня в кармане. Перед этим визитом я заехал к себе, чтобы привезти их сюда.
Граф Адриен с нескрываемой жадностью вытянул руку.
– Одну минуту, – весело произнес Жан д’Эннери. – Я хотел бы получить за этот подарок маленькое вознаграждение… о, совсем скромное! Надо вам сказать, что от природы я ужасно любопытен… просто крайне любопытен. И мне хотелось бы увидеть то место, где находились эти вещицы до похищения… а заодно узнать, отчего вы так ими дорожите.
Граф колебался. Эта нескромная просьба ясно свидетельствовала о некой коварной уловке. Но в конце концов он уступил:
– Это нетрудно, месье. Будьте любезны подняться со мной во второй этаж, в гостиную.
Д’Эннери бросил взгляд на девушек, словно желая сказать: «Вот видите, человек всегда достигает того, чего хочет!»
Впрочем, приглядевшись к своим спутницам, он заметил, как исказились от страха их лица. Гостиная была для обеих местом тяжелых испытаний, и возвращение туда почти наверняка сулило им мучительное подтверждение их подозрений. Ван Хубен также это понял; зато бригадир Бешу заметно оживился и приблизился к графу.