Расследователь: Предложение крымского премьера
Шрифт:
— Найдем, — со вздохом сказал премьер.
Утром двадцать второго ноября Заец вошел к боссу для ежедневного доклада на полчаса раньше, чем обычно. Сегодня это было уместно.
— Ну? — спросил Хозяин. Кажется, он немного нервничал.
— Все в порядке, — доложил Заец. — Вылет в 14.50.
— Я прошу тебя, Константин Григорьич, — сказал Хозяин, — проследи лично. Проводи до посадки.
— Так точно, Матвей Иваныч, — ответил Заец. Он не знал всех деталей операции «Почтальон», но знал, что Хозяин придает ей исключительное значение.
Заец доложил о
За час до вылета Почтальон без проблем прошел таможенный и паспортный контроль… Вместе с ним рейсом ОК 917 Киев-Прага вылетел человек Зайца. Точно по расписанию, в 14.50, «Боинг-735» начал движение по бетону аэропорта. В 15.33 агент Зайца позвонил из Праги и доложил, что все в порядке. Почтальон на месте, и его встретили.
— Можешь возвращаться, — ответил Заец и в свою очередь позвонил Хозяину.
— Слава Богу, — сказал, выслушав доклад, Хозяин. — Ну теперь мы такое замутим, что мало не покажется… твою мать!
Он положил трубку на аппарат, посмотрел на календарь — до начала раскрутки операции «Почтальон» осталась неделя.
Человек был явно из оперсостава. Обнорский понял это сразу, как только увидел его через стекло кафе. Понял по стремительности походки, по цепкому, внимательному взгляду, «простреливающему» улицу… Так ходят сыщики и воры.
Человека звали Сергей. Он позвонил Обнорскому утром. Представился лаконично: «Сергей… Вас интересует Отец?» — «Да, — ответил Андрей, интересует. Вы от Соболева?» Проигнорировав вопрос про Соболева, Сергей сказал: «Завтра в полдень. Устроит?» — «Вполне». — «Кафе „У Татьяны“ на улице Воровского знаете?» — «Найду», — ответил Андрей.
Сергей вошел в кафе. Остановился в дверях, привыкая после света улицы к полумраку… Кожаная куртка поверх свитера без ворота, и, разумеется, без шарфa руки в карманах брюк. Чем-то он напоминал Андрею Зверева. Впрочем, понятно чем — опер. Опер по жизни.
Андрей поднял руку, Сергей увидел и быстро подошел к столику. Обнорский встал, поздоровались… Быстро подошла официантка, улыбнулась Сергею:
— Здравствуйте, Сергей Иваныч.
— Мы с тобой, Светка-конфетка, договорились на «ты»?
— Хорошо, Сергей… вам… то есть тебе…
— Кофе, — быстро ответил Сергей.
Официантка отошла.
— Итак, — сказал Сергей, — вы из Питера. Журналист. Вас интересует Отец.
— Да, меня интересует Леонид Семенович Матецкий.
— Нет повести печальнее на свете… — произнес Сергей и провел рукой по усам. — Вас интересует какая-то конкретная сторона его деятельности?
— Меня интересует этот человек, Сергей… Меня интересует все о нем.
— Все о нем знает только АИПС «Скорпион» и «Бизон».
— Что это такое?
Подошла официантка и поставила перед Сергеем кофе.
— Вам принести еще кофейку? — спросила у Андрея.
— Да, сделайте, пожалуйста, — ответил Обнорский. Когда Светка-конфетка отошла, Сергей ответил:
— АИПС — это аналитическая информационно-поисковая
— Доступа к ним, конечно, нет, — сказал Обнорский.
Сергей улыбнулся:
— Почему же? Относительно «Фронта» ничего не могу сказать, а к «Скорпиону» с «Бизоном» доступ в Крыму имеют аж целых шесть человек… Но я в их число не вхожу.
— Понятно… Вы, коли не секрет, кто по званию, Сергей?
— А нет у меня звания. Я штатский человек.
Обнорский подумал, что Сергей не хочет расшифровываться, но тот продолжил:
— Служил я когда-то в уголовном розыске… Давно это было. Уволился в звании майора. Так что нынче я человек сугубо штатский. Руковожу союзом «афганцев».
— Воевали в Афгане?
— Было такое дело… Там и с Серегой Соболевым познакомился. И с вами говорю потому, что он за вас слово замолвил, Андрей. К нему я отношусь с огромным пиететом.
«Уже второй человек, — подумал Обнорский, — заявляет мне, что говорит со мной только по рекомендации Соболева».
— А премьер-министр имеет доступ к «бизонам-скорпионам»? — спросил Андрей.
— А вы сами у него спросите… Впрочем, и без экзотических «бизонов-скорпионов» я вам кое-что могу рассказать. Официальную биографию депутата Рады мы трогать не будем. Согласно этой версии биографии он почти святой. Но есть у Лени Матецкого и другая, неофициальная, биография. Вот она-то, Андрей, гораздо более интересна. Итак, Ленечка Матецкий. Ленечка — наш, крымский. Как сказал один выдающийся ваш политик: мать русская, отец — юрист.
Это аккурат про нашего Леню. Отец его покойный — Семен Лейбович Матецкий, кстати, действительно был юристом. Говорят, довольно известным. Леня родился в Симферополе, здесь же прошла вся его сознательная жизнь. Мать Ленечки была моложе отца на двадцать с лишним лет… Именно после того, как Семен Лейбович бросил свою первую жену, карьера юриста пошла под откос. Так, по крайней мере, говорят. Красота и ветреный характер молодой жены были для пожилого еврея причиной многих огорчений и в конечном итоге привели его к инфаркту. Вдова горевала не очень долго и связала свою жизнь с известным в Крыму авторитетом Башмаком. В восемьдесят девятом Башмака кто-то угостил картечью из охотничьей двустволки… Ну это так, к слову. Хотя кое-кто тут у нас считает, что Ленечка мог приложить к этому руку. Он мальчонкой рос решительным. Спортом занимался… борьбой. И хотя в науках не сильно превзошел, но зато стал кандидатом в мастера по вольной борьбе. Мог, мог Леня приложить руку к смерти Башмака. А потом «подхватить выпавшее знамя». Он его и подхватил, вошел в группировку. Конечно, не на первых ролях… Молод еще. Ничем себя не проявил, зону не топтал.
— А он, кажется, и вообще ее не топтал? — спросил Андрей.
— Точно… Дважды его задерживали с оружием. Первый раз под сиденьем машины, в которой он ехал, обнаружили ТТ. Но Отец отмазался, объяснил, что тачка досталась по наследству от Башмака и про пистолет он ничего не знал.
Отпечатков пальцев на стволе не было, и следствие его объяснениями удовлетворилось. Второй случай был серьезней. Намного серьезней. Ствол — под мышкой, патрон — в патроннике, пальцев — как грязи… Но экспертиза не признала пистолет огнестрельным оружием.