Rassolniki
Шрифт:
Как-то он делал материал про мошенников, которые распродавали по мизерным ценам землю в одной из областей. Покупателей убеждали, что земля эта уже давно находится в частной собственности, а продают её, потому что владельцу срочно нужны деньги. Рублеву удалось доказать, что земля эта казённая и никогда никому не принадлежала, кроме государства. Однако сразу после выхода этого материала в номер фирма-мошенница обзавелась сотнями новых клиентов.
Ещё пример – резонансное дело о центре, который занимался реабилитацией наркоманов силовыми методами. Пациентов приковывали к кроватям
Цифра, которая могла появиться на стене у «Мюнхена» вскоре после правдивого материала про антигопников, могла не только навести ужас, но и вырасти. К RASSOLNIKAM примкнули бы многие люди.
В то же время Александр понимал, что многие знакомые покрутят пальцем у виска, когда узнают, чем решил заняться популярный журналист престижного сайта на своей малой Родине. Но сейчас речь шла о деле исторического масштаба. Рублев уже представлял, какую необыкновенную он напишет статью, целую серию статей, когда вся эта история закончится и когда он провалится на выборах. Такой журналистский эксперимент до него ещё не проводил никто. Это шанс сделать по-настоящему мировой материал и получить мировую известность, попасть в историю – не об этом ли мечтает каждый творческий человек?
Но как провалить эти чертовые выборы? Как сделать так, чтобы после этого провала RASSOLNIKI как вид перестали существовать? И нужно ли вообще проваливать эти выборы? А как же собственная безопасность? И как вынести двойную игру? Смотреть в глаза своим, якобы, соратникам и врать? Смотреть в глаза избирателям и тоже врать?
Таких вопросов в голове Рублева становилось все больше пока, наконец, все не взорвалось у него в голове и не рассыпалось мелкими иголочками по его телу. Александр понял, что так колет совесть.
«Всё просто – надо соглашаться, – настырно повторял себе Рублёв, – зачем сопротивляться судьбе или Ему? К тому же, себе-то можно признаться в тщеславии. Если появилась возможность попробовать себя во власти, то надо быть дураком, чтобы отказаться! И вообще – если не я, то кто?»
Иголки по телу кололи все сильнее.
Наконец не выдержал – позвонил Ведову.
– Я знал, что ты согласишься, Сань, – сказал тот, как только его голос прорвался сквозь гудки, – ты очень скоро поймёшь, что сделал правильный выбор, дружище.
– На самом деле я долго думал и решил, – начал в ответ мямлить какие-то ненужности Рублёв, но вовремя осекся и сменил тон, начав уже как опытный мэр, – услуга за услугу. Ты мне обещал дать интервью, я жду. Ты же понимаешь, что все должны остаться в плюсе?
Пауза затянулась вздохов на десять. Только раннее утро могло её оправдать.
– Слушай, что ещё расскажу…
– Не по телефону, дружище, – перебил Рублёва Ведов, – я к тебе приеду через минут десять. Ставь чайник.
Но друзья, а теперь и соратники, в этот день чай вместе не попили.
X
Выйдя из подъезда, Ведов заметил в стороне от парковки черный «Мерседес». Фары мигнули три раза в тот момент, когда
Приехали в огромный особняк на краю города. Это был неофициальный отдел ФСБ, с охраной по периметру, с камерами временного содержания, лабораториями, кабинетами. Ведов здесь был уже раз пять. За это время он успел подружиться с рыжеватым и хамоватым Женей – так он его называл, и затаить на него смертельную обиду за то, что когда-то согласился с ним «сотрудничать». В обмен на гарантии защиты от всевозможных блюстителей закона.
Сотрудничать не означало стучать на своих, требовалось всего лишь говорить правду – об акциях и деятельности RASSOLNIK’ов, причём без имён, явок и паролей. (Всё это сливал кто-то другой, Ведов примерно догадывался, кому ещё «подмигивали» фээсбэшники).
У Дорогина был тихий и очень гнусный голос ботаника. Поэтому все его вопросы, предложения, угрозы, всё, что он говорил – звучало смешно и противно. Именно из-за голоса его называли Гадёнышем. А его характер, поступки, стиль руководства только оправдывали это прозвище. Ведов тоже знал истинное лицо Евгения. И со второй встречи с ним, на всякий случай, стал включать диктофон на телефоне. (После допроса отправлял расшифровки этих записей и сам аудио-файл всем из основы). И в этот раз он не забыл подстраховаться.
Уже через два часа весь разговор с Дорогиным пришёл на электронную почту Рублёва.
…Расшифровка допроса лидера скандальной группировки RASSOLNIKI в местном отделе ФСБ. Имена изменены. Эксклюзив от нашего специального корреспондента Александра Рублёва. («Наш репортёр», дата).
Дёмин, представитель ФСБ: Что же такое у тебя твориться? Что это за педофилия, жёсткие погромы рынка, сожжение ночных клубов в трёх районах…
Воронин, представитель движения RASSOLNIKI: Я знаю только о двух.
Д: Конкретнее.
В: В тех, где банчали травой и стояли игровые автоматы.
Д: Да ну?
В: Короче, вы сами знаете, третий сожгли чумазые – это даже бабки на районе знают.
Д: А с каких это пор ты с бабками стал разговаривать? Что, взгляды поменялись?
В: И среди бабок есть душевные люди, они и рассказывают.
Д: Куда деваться!
Пауза.
Д: Х. ли молчишь? Рассказывай.
В: Уже десять раз всё рассказано.
Д: А ты знаешь, что с тобой менты готовы сделать?
В: А откуда они про меня знают?
Д: Пока неоткуда, но сам понимаешь – это дело техники. Тем более рынок хачёвский они крышевали и, представь себе, за серьёзные бабки.
В: Значит, хорошо, что его разнесли.
Д: Слышь герой, ты не пи…ди, мы с тобой о чём говорили? Что вы долбите только топоту и шваль всякую героиновую, пидоров, ещё там кого – по мелочи. Но что за вылазки на рынки и в клубы? Что, руки выросли?
В: Растём. Это же Вить, движение, а ты же знаешь, что это такое. Стихия!