Rassolniki
Шрифт:
– Нет, я тебя прошу, об этом разговоре писать не надо.
– Так зачем тогда все это? – удивился Александр.
– Слушай, давай завтра, а? Я тебя прошу, все завтра, хорошо? – интонации Ведова были такими, как будто он сутки простоял у станка и уже физически не мог общаться.
– Хорошо, договорились! – Рублёв решил не давить на Александра. Тем более, тот и так во многом шел ему на встречу.
Впечатления от встречи с батюшкой, неполученные ответы, ожидания завтрашнего дня не дали Рублеву уснуть в эту ночь. Мысли, как взбесившиеся мыши под плинтусами, носились в его голове.
И только утром как-то не по-человечески хорошо сделалось! Как будто из горной реки вышел на щедрое солнце.
VII
К восьми за гастрономом собралось человек тридцать. Точно Александр посчитать не успел. Его внимание привлёк огромный человек в красной шапке, человек-противоречие, как определил его для себя Рублёв. На вид это был – здоровенный детина, но если посмотреть в его глаза – ребёнок. В них всё ещё не погас интерес к миру. «Детина» смотрел на всех собравшихся с таким любопытством, как будто только что вышел из леса, где провёл двадцать лет. Его большие карие глаза обследовали и Рублёва, остановившись на его глазах. И тут Рублёв узнал в любопытной дылде старого друга, который когда-то ныл под окнами, уговаривая его – домоседа, пойти погулять.
– Андрюха? – осторожно спросил Рублёв.
– Саня, ё-моё, – здоровяк в долю секунды оказался в полуметре от Александра и протянул ему лапу, заранее отправив в карман два металлических шарика, которые перебирал до этого, – ну, конечно, как же я сразу не сообразил?! Рублёв!
– Ряба! – вскликнул Саша и прильнул к старому другу, как банный лист. – Ты-то здесь какими судьбами?
– Да я здесь главный, вот собрал парней! – в невероятном мажоре сообщил Рябов, Рублёв на этих словах посмотрел на Ведова, будто задавая немой вопрос Андрею.
– А, Саня! – сообразил Рябов, – не, ну Саня у нас, конечно, лидер, а я типа главный по зачисткам!
Рябов неожиданно кулаками ударил Рублёва в плечи – он так любил делать с самого детства, и с самого детства бесил этим своих друзей, в том числе Рублёва.
– Значит, типа заводила? Так и остался? – спросил Александр как можно дружелюбнее, хотя ему хотелось сейчас залепить тому в морду. Заболевшие от удара плечи просили отомстить за себя. И вообще, Рублев понял, что не так уж сильно рад встрече с дворовым товарищем, о чём с ним разговаривать теперь? Оба уже абсолютно разные люди. Да и что это за занятие для здорового мужика – дубасить топоту по вечерам? Явно не от большого ума этот большой человек пошёл в RASSOLNIKI.
Но тот и не собирался докучать старому приятелю разговорами, не до того сейчас было. Десятки здоровых парней мяли снег в ожидании крови.
– Расклад такой, сначала пойдём в «девятки» у станции, там погоняем наркоманов, потом вместе с группой Костяна попрыгаем на быков в парке, – от «доброго» Рябова остались только глаза, тон его был при этом командирским, как будто лет двадцать сержантом в войсках ВДВ отслужил, гоняя духов по лесам и полям, – вопросы есть, парни?
Вопросов не было. Вышли к гастроному, рассосались по длинной улице, затянутой обильной тенью – всё дело в том, что фонари хоть и светили, но почему-то освещали не улицу, а горизонт. Прожекторы били в сторону завода, выводя вдалеке силуэты доменных печей и очертания огромных горящих факелов – такие обычно зажигают на Олимпийских играх.
Дойдя до ближайшего перекрёстка, свернули. Освещенный горизонт остался сбоку и лишь иногда мелькал между пятиэтажками.
Минут через пять свернули ещё раз, завод и пятиэтажки оказались сзади, впереди в темноте стоял березовый лес, сдавшейся ночи окончательно
«Зачем бежать, что за игра в войнушку?» – усмехался он про себя над происходящим, силясь вспомнить, что будет за лесом. И когда показались первые огни, вспомнил – это же «свечки» железнодорожников. Так называли дома, стоящие на самом краю микрорайона, практически впритык с железнодорожной станцией – крупным транспортным узлом.
Здесь когда-то жили сотрудники этой станции, но со временем свои квартиры они приватизировали, продали и переехали кто куда. Сюда же из-за низкой стоимости жилья въезжал всякий сброд. Уже к нулевым за «свечками» установилась дурная слава – отстойник, притон, блат-хата. Таксисты – и те не соглашались сюда подъезжать.
– Значит, смотрите, есть информация, что в первом доме в подъезде наверху зависают наркоманы, дезоморфиновые, они там у кого-то «крокодил» варят и все в подъезд вываливаются, – сообщил Рябов сбившимся в кучу «чистильщикам». Свет в окнах дома словно дёргался вверх-вниз, соединяя жидкие жёлтые нимбы в одну сплошную световую линию.
– Накроем сразу или покреативим? – спросил Рябов соратников.
Давайте покреативим! – Попросил у Рябова парень в красных джинсах с длинными волосами. Он явно отличался от всей армии RASSOLNIK’ов, похожих друг на друга, как тридцать три богатыря из сказки. Если учесть, что дядькой Черномором в этой компании был Рябов, то охотника за креативом Рублёв окрестил «Русалкой».
На наркоманов решили напасть красиво.
Зашли в подъезд, потихоньку стали подниматься, почти на цыпочках. Где-то на пятом этаже послышался гогот – кто-то действительно был наверху и, судя по голосам, их было не меньше десяти. Миновали ещё этаж. Александра удивило, как спокойны парни, ставшие сегодня его соратниками, они как будто по домам расходились, а не шли бить наркоманов, от которых не знаешь, чего ждать.
На седьмом этаже Рябов кивнул Русалке. Тот направился клифту, вызвал его. Через секунд десять двери за ним задвинулись, за стеной справа взвыло. Предводитель достал из кармана металлические шарики, покрутил их на ладошке большим пальцем, сжал оба в кулаке.
Услышали, как двери лифта открылись на девятом этаже. И голос Русалки:
– Эй, пидоры, сейчас жопу вам надеру!
– Погнали! – оглушил всех Рябов и ринулся по ступенькам вверх.
Александр не успел отреагировать и оказался прижатым к стене, мимо него пронеслась вся толпа. Поняв, что медлить, значит казаться трусом, Рублёв быстро оттолкнулся от стены и затопал по лестнице. На девятом все наркоманы были уже разобраны, их пинали по двое, а то и по трое. Кто-то из них уже лежал, кто-то стоял на коленях. По подъезду разносился визг – крокодильщики орали как бабы, приводя нежданных гостей в ещё большую ярость. На этаже было четыре квартиры и общий, довольно широкий холл. На площадке и ступеньках свободного места не было, жертвы и нападавшие тёрлись друг о друга. Иногда кто-нибудь да наступал на тех, кто уже лежал лицом в бетоне.
Находиться в этой жестокой тесноте Рублёву стало противно – под ногами липко, да ещё вонь невыносимая, видимо кто-то продолжал настойчиво готовить наркотик. И этот кто-то вскоре себя спалил, открыв двери квартиры, самой ближней у лифта, в правом углу холла. Не зря говорят, наркоманы – тупые и конченые люди.
Первым у дверей оказался Рублёв – сам не понял, почему он сюда побежал. Секунда на размышления – и Александр ударил наркомана ногой в грудь. Ошарашенный недоумок даже не попытался встать. Рублёв хотел было прыгнуть ему на живот, но не успел – забежавший в квартиру Русалка юркнул у Александра между ног и, схватив «крокодильщика» за волосы, ударил со всей дури головой об пол. Изо рта потекла пена.