Расстрелянная корона. Книга 2
Шрифт:
– Зачем? – спросил Якубовский. – Ты же знаешь, что приказывал Курилов.
– Мне взбодриться надо, а Виктор Ильич все простит, когда я доставлю ему деньги. Где саквояж?
– В прихожей.
– Ну, давай, Леня!
– Удачи тебе, Федор.
– Ага!
Волков вышел из квартиры, постоял в подъезде. Никого, все тихо. Он неслышно поднялся на чердак, снял новый костюм, оставил там, переоделся в старье.
Потом Федор, прижимаясь к домам, прошел до булочной и встал за афишной тумбой.
Пролетка
Волков запрыгнул в пролетку.
Извозчик от неожиданности вздрогнул:
– Откуда ты взялся?
– Оттуда. Поехали!
– К тупику?
– Нет, сперва к доходному дому. – Федор назвал адрес. – Здесь недалеко.
– Но ты ничего не говорил о доходном доме.
– А мы туда ненадолго. Дело пустяковое.
– Виктор Ильич в курсе?
– Конечно.
– Ладно.
Григорий довез Федора до нужного дома, остановился за углом.
Волков осмотрелся.
– Вот здесь и жди. Я быстро.
Он спрыгнул с пролетки, пошел во двор, по черной лестнице поднялся на третий этаж.
В коридоре народу не было, только из общей кухни доносился пьяный разговор. Кто-то пытался петь, но это у него получалось плохо, заплетался язык.
«Рабочий класс расслабляется», – подумал Федор, усмехнулся и постучал в дверь первой комнаты.
– Кто там? – услышал он молодой встревоженный голос.
– Девочек заказывали, господин хороший?
– Нет! Вы ошиблись.
– Вам не нужны красивые доступные девочки? Всего-то рубль за ночь любви!
– Нет, мне никто не нужен.
– Тогда в шутки в сторону. Открывай, я от Степана Григорьевича.
Приказчик открыл дверь. Он был в кальсонах, явно готовился ко сну.
– Что надо господину Васильеву?
Федор вошел в комнату, отодвинул щуплого мужика и закрыл дверь. Приказчик в испуге подался назад, но Федор выверенным ударом вонзил ему нож в солнечное сплетение и провернул. У приказчика от болевого шока расширились глаза.
– Ну и чего вылупился, бедолага?
Волков выдернул нож и ударил приказчика еще дважды. Тот замертво рухнул на кровать. Федор дождался, пока тело перестало биться в судорогах, убрал все следы и осторожно выглянул в коридор.
Там по-прежнему никого не было, только голоса на кухне стали громче.
Он проскользнул на лестницу, вышел к пролетке, сел и сказал:
– Здесь все. Теперь к дому Васильева!
Григорий кивнул, и пролетка двинулась дальше.
Невдалеке от тупика Федор спросил:
– Помнишь, где должен стоять?
– Помню. У винной лавки.
– Там оставишь пролетку, сам выйдешь на перекресток.
– Зачем?
– Будешь смотреть за усадьбой. Перед тем как выйти со двора, я махну рукой. Если все спокойно, ты ответишь так же и подашь пролетку к дому.
– Но ты же говорил…
– Раньше
– А если соседи заметят пролетку?
– Ты здесь один такой с лошадью и повозкой? Кто обращает внимание на извозчиков? Но морду на всякий случай прикрой, не выставляйся. Возле дома!.. Понял?
– Понял.
– Притормози.
Григорий потянул вожжи.
Волков соскочил на мостовую и юркнул в кусты.
Пролетка прошла к перекрестку.
Федор посидел несколько минут, слушая шорохи листьев деревьев, колеблемых слабым ветром. Убедившись, что вокруг все спокойно, он перебросил за забор саквояж, быстро перемахнул через невысокую ограду и сразу упал на траву газона.
Утром Федор убедился в том, что собак тут нет. Он посмотрел на светящееся оконце небольшого домика, где обитал садовник. Тот не спал в столь поздний час.
Почему? Он не один?
Волков прокрался мимо бани к домику, осторожно заглянул в окно. Тряпка, заменявшая занавеску, была отодвинута вправо. Федор увидел, что садовник стоял спиной к двери, склонившись над чем-то.
Волков прокрался к двери, потянул к себе – закрыто, толкнул от себя, и створка поддалась. Это уже хорошо. Федор приготовил нож, просунулся в узкую щель между дверью и косяком и оказался в крохотной прихожей. Вход в единственную комнату был открыт.
Волков видел спину садовника, который, тяжело дыша, что-то запихивал в большую сумку. Вот самый подходящий момент!
Федор оставил саквояж на полу, кошкой подскочил к осетину и всадил ему в спину, под левую лопатку, свой нож. Он вошел в тело по рукоятку, не задев ребер.
Осетин дернулся, едва слышно вскрикнул, хотел обернуться, но Волков повалил его на сумку и наступил на спину, из которой торчала рукоятка ножа. Садовник захрипел, судороги пробили его тело.
Когда он успокоился, Волков отпустил его, вытащил нож, вытер лезвие о рубашку жертвы и проговорил:
– Вот так, Асламбек! Не повезло тебе с хозяином. Уж лучше бы ты снимал комнатушку в доходном доме, тогда остался бы жив. Ты лежи, отдыхай. Теперь тебе спешить некуда. – Он обыскал труп, нашел два ключа. Осталось проверить, к каким замкам они подходят.
Волков погасил свет, взял саквояж, вышел из домика и метнулся к парадному входу. А вдруг повезет? Но ключи не подошли. Более того, через зарешеченное стекло Волков увидел, что дверь закрыта еще и на крупную цепочку.
Он обошел дом и обратил внимание на идеальный порядок в саду. Трава ровно покошена, на деревьях ни одного желтого листика, в небольшом пруду – чистая вода, отражающая звезды. Следил Асламбек за порядком, в этом ему не откажешь. Да толку-то?
Один из ключей садовника подошел к тыловой двери. Через нее Волков оказался в топочной. Печь с котлом, куча угля. Федор хмыкнул. Хозяйственный Васильев позаботился об отоплении. Да оно и правильно, дом большой, одной русской печью в холодные зимы не прогреешь.