Рассвет Ив
Шрифт:
Я не была такой храброй, как моя мать.
Я ответила ему, покачав головой.
Выражение его лица окаменело, а хлопнувшая дверь лишила меня клыков и треснула шипящей трещиной в груди.
К черту его и его самодовольный гнев. И к черту меня тоже, потому что, несмотря на всю мою раздражающую враждебность, я не могла заставить свое тело не распаляться в его присутствии. Мое сердце билось чаще, а душа ликовала всякий раз, когда я его видела. Я жаждала его, но не приблизилась к тому, чтобы простить его ложь два месяца назад.
Единственное, о чем он не солгал, так это о
Все коридоры вели к центральному помещению, как спицы в колесе. В центре располагались промышленная кухня, столовая и комната для оргий. Я насчитала девяносто дверей в коридорах. Девяносто отдельных апартаментов. За последние недели я проскользнула в несколько комнат, которые были оставлены незапертыми, в поисках окон или путей к отступлению.
Конечно, в этом подземном отеле не было окон. Единственный выход — через тот гараж. Если это место вспыхнет пламенем, даже Ив не сможет спасти меня.
Я быстро прошла через пустую комнату для оргий и свернула в коридор, который вел в гараж. Мои клыки еще не показались, так что Салем, должно быть, бегал вне пределов слышимости.
Учитывая его отвращение к дневному свету, я понимала, почему он построил подземелье. Местные жители жили здесь без солнечного света, но я знала, что они часто приходили и уходили. Кто-то должен был собирать еду и припасы. И трех человек недостаточно, чтобы удовлетворить аппетиты семидесяти-с-чем-то гибридов.
Я не видела солнца уже два месяца, но чувствовала жар его лучей и нуждалась в этом ощущении сейчас, чтобы согреть холод отсутствия Салема.
Я быстро поднялась по лестнице и вошла в гараж. Я направилась к массивной двери в дальнем конце коридора, насмешливо помахав рукой двадцати стражникам-гибридам. Они не двигались, не улыбались.
Они также не остановили меня, когда я протянула руку через толстые прутья внутренних ворот. Ни один мускул не дрогнул, когда я прижала ладони к наружной двери. От стали к моим рукам потекло тепло, и я вздохнула. Солнечный свет находился на расстоянии всего одной двери, прямо там, с другой стороны. Это пытка, и я наслаждалась ею несколько раз в неделю.
Как выглядел пейзаж за дверью? Песчаный пляж? Холмистое поле серебристой травы? Или крошащийся бетон павшего города?
Держась руками за сталь, я уперлась лбом во внутренние ворота и посмотрела на двух ближайших гибридов.
— Мы во Флориде?
Один из них даже не дернулся — обычная реакция. Другой гибрид сжал пальцами арбалет. Он, должно быть, был новым охранником на этом посту и не знаком с моими каверзными вопросами.
— А как насчет Мексики? — я выгнула бровь.
Ничего.
Я перечислила наиболее теплые места, упомянув девять кругов ада и Диснейленд, и получила обычное молчание.
— Если вы меня отпустите… — я посмотрела на новенького. — Я могу дать вам власть, богатство и женщин, — я несла откровенный вздор, потому что ни одно из моих реалистичных предложений никогда не работало. — Разве не этого хочет каждый мужчина?
Жесткие и непреклонные
— Ну же, — я театрально топнула ногой. — У вас, ребята, никакой привлекательности. Ваши объединенные личности — это пиявка, живущая в холодной бессолнечной пустоте и питающаяся мертвецом. Я могу дать вам колонии плоти, которые можно трахать и кусать. Просто откройте эту дверь, и я позволю вам потусоваться со мной. Кто знает? Моя удивительность может передаться и вам.
Я могла поклясться, что видела, как мужчина в дальнем углу улыбнулся.
— Видишь? — я указала на него и вернула руку к теплу, проникающему через дверь. — Этот парень знает, о чем я говорю. — Я перевела взгляд на нового охранника. — Я не знаю твоего имени, — я не знала имен ни одного из них. — Но у тебя ширинка расстегнута, — неправда. — Ты носишь нижнее белье с единорогами?
Он не опустил глаз, даже не взглянул на меня. Никто из охранников этого не делал. Как и жители этого места. За два месяца никто не заговорил со мной и не признал меня. Сообщение Салема в комнате для оргий было более чем эффективным. Это сделало меня невидимой.
Быть невидимой — чертовски одиноко.
Возможно, мне следует принять предложение Салема присоединиться к нему за ужином. Вот только там будут женщины. Я не могла находиться рядом с ними так, чтобы глаза не застилала красная пелена. Пока не узнаю, что он со мной и больше ни с кем.
— Я дам вам выбор, — я оглядела охранников, и мой голос эхом разнесся по гаражу. — Вы можете отпустить меня и больше никогда обо мне не слышать. Или вы можете стоять там, как шлепающиеся мошонки с отвисшими челюстями, и слушать мою нудную болтовню и опрометчивые предложения. Ну, у меня-то есть все время в мире, чтобы сплетать воедино неприятные оскорбления, нагруженные правдой. Я могу сделать это очень болезненным для вас.
Мои клыки удлинились на долю секунды раньше, чем я почувствовала движение позади себя. Я повернулась, и мой взгляд погрузился в сверкающее серебро.
Салем стоял в трех метрах от нас, расслабив руки и криво улыбаясь. Моя кровь загудела, согревая кожу.
Как долго он здесь пробыл? На противоположной стороне гаража дверь на лестницу была закрыта. Я бы услышала, как она открывается. Его охранники и бровью не повели при его приближении. Должно быть, он был здесь до моего прихода.
— Ты знал, что я приду сюда, — я держалась одной рукой за стальную дверь, не желая отпускать тепло солнца.
— Тебе нравится отвлекать моих охранников, — он подкрался ко мне, голый по грудь, в шортах, низко свисающих на узких бедрах.
Мой пульс участился.
— Они действительно хорошие собеседники.
Салем подошел ко мне и изучающе посмотрел со странной самодовольной ухмылкой на лице.
— Что? — я уперлась кулаком в свое бедро.
Он покачал головой, его улыбка растянулась в широкую ухмылку.
— Скажи мне, — я протянула руку, чтобы ущипнуть его за сосок.
Он схватил меня за запястье и развернул к огромной двери. Скользнув мне за спину грудью, он схватил меня за другую руку, поднял наши руки через решетку и прижал ладони к нагретой солнцем стали.