Рассвет Ив
Шрифт:
Неудивительно. Гибриды изобретательны. У них имелись скорость, интеллект и власть, чтобы основывать небольшие города, в то время как люди прятались в лагерях и боролись за выживание.
— Ты строил это место с пятнадцати лет? — спросила я.
— Да, — в его глазах блеснула гордость.
Мне было неприятно это признавать, но я находилась под впечатлением. Неудивительно, что я не видела его и не слышала о нем до недавнего времени. Он был очень занят.
Впереди коридор вел в просторную комнату. Бархатная мебель обрамляла периметр, и на ней мерцали тени от
— Сколько здесь живет гибридов? — я волочила свои ботинки по ковру, чувствуя, как сжимается живот.
— Около семидесяти или восьмидесяти в любой момент времени.
Музыка гремела, когда мы подошли к порогу. В воздухе стоял дым, пахло сигаретами, алкоголем и зловещим запахом крови и секса.
За поворотом я насчитала тринадцать мужчин и четыре женщины. По крайней мере, одна из женщин была человеком, и она, приоткрыв рот, голышом лежала под похотливым мужиком прямо на ковре в центре комнаты. Мои мышцы разгорячились, готовясь сражаться за нее, но толчки ее бедер и блаженное выражение ее лица пригвоздили мои ботинки к полу.
Она была старше меня по меньшей мере на пять лет, как и другие человеческие женщины. Это означало, что они были рождены до вируса, вылечены моей матерью и невосприимчивы к укусам гибридов.
Все женщины либо трахались, либо выгибали шеи, подставляя их под клыкастые пасти. Некоторые сношались сразу с несколькими мужчинами в позах, которые я себе никогда даже не воображала, их тела раскачивались и терлись в ритме музыки.
Я не знала, чего ожидала, но только не этого. Моя кожа покраснела от грубого эротизма этой сцены, но присутствие женщин имело более глубокий эффект, прорастая семенем страха в яме моего живота. Я представляла себе, что здесь живут только мужчины, как в тайном братском ордене. Наивное предположение. Конечно, здесь будут женщины. Салем стал таким искусным любовником явно не благодаря опыту со своей рукой.
Яд опалил мою грудь. Я сглотнула, вздохнула и попыталась подавить ревность. Иррациональные эмоции не спасут меня от этого.
Планировка помещения напоминала вестибюль одного из тех старых заброшенных отелей, с коридорами, расходящимися во все стороны. Но вместо разбитых люстр, пыльной мебели и разбросанных обломков, зияющее пространство было щедро отделано, сверкая причудливыми светильниками, дорогим деревом и бархатными тканями.
На стенах висели картины. Глухие басы сотрясали хрустальный декор. Потные тела распростерлись на элегантной мебели и коврах. Длинный бар из красного дерева и дюжина диванов и кресел обеспечивали места для отдыха и праздного времяпровождения, где собирались остальные мужчины.
Я никогда не находилась в таком роскошном и чистом месте. Я боялась ступить ботинками на отполированный мраморный пол.
Салем шагнул вперед, и гибриды зашевелились. Траханье прекратилось. Все головы в комнате повернулись в его сторону.
— Ты вернулся! — закричал кто-то.
Оглушительный взрыв аплодисментов заглушил электронные ритмы. Затем музыка смолкла, и гибриды поправили свои одежды, продолжая улюлюкать и кричать, когда они побежали приветствовать
Тишина окутала комнату. Порыв свернуться калачиком давил мне на плечи.
Одним сердитым взглядом за другим гибриды изучали меня с головы до ног. Узнавание ожесточило их глаза, но сдвинутые брови и напряженные мускулы говорили о том, что они не ожидали увидеть здесь дочь Ив, не говоря уже о том, что она все еще жива. Даже полуодетая человеческая женщина бросила на меня напряженный взгляд. Но за агрессивными позами мужчин скрывалось что-то еще. Интерес. Голод.
Беспокойство сжало мой живот, мои нервы напряглись так сильно, что я еле подавила желание вздрогнуть. И убежать.
Рядом со мной стоял Салем, высокий и властный, спина прямая, руки сцеплены за спиной, вся его манера держаться выражала бескомпромиссность и статус альфы до мозга костей. Одним молчаливым взглядом он заставил всех присутствующих опустить головы. Некоторые гибриды отступили на шаг.
— Салем! — из коридора справа донесся хриплый женский голос.
Шлепанье босых ног обозначило приближение бегущей женщины. Высокая блондинка протиснулась сквозь толпу мужчин и прыгнула на тело Салема облаком цветочного мыла и прозрачного розового шелка. Ее руки и ноги обвились вокруг него, а губы принялись ласкать его лицо.
Мурашки пробежали по моей шее и обожгли щеки. Салем бесстрастно застыл под ее лаской, но я знала, что он с ней трахался. Она слишком вольно распускала руки, чтобы это могло быть чем-то еще. Была ли она его девушкой? Одной из многих? Я ощутила тошноту, мучительную горечь и приступ ярости.
— Макария, — он схватил ее за талию, заставляя поставить ноги на пол, и отпустил.
— О, моя бл*дская Ив, я скучала по тебе, — она скользнула обратно, прижимаясь своим соблазнительным телом к его боку.
Мой пульс выл в ушах, кожа пылала нечестивой яростью. Мне хотелось вонзить ей что-нибудь в глаза и раздавить череп ботинками.
— Я скучала по твоим укусам, — она провела языком по его шее. — И по твоему великолепному члену, — она обхватила его через кожаные штаны.
Перед глазами все заволокло красным, и дикий рык вырвался из моего горла. Этот неестественный звук поразил меня так же сильно, как и женщину — ее взгляд метнулся ко мне, глаза широко раскрылись, когда она заметила меня в первый раз. Так же быстро она рванулась ко мне с презрительным рычанием, со свистом вырывавшимся сквозь ее человеческие зубы.
Я метнулась вперед, обнажив клыки в нескольких дюймах от ее лица, и замахнулась кулаком…
Салем взревел, и этот глубокий гортанный звук был столь враждебным и ужасающим, что эхом отдался в моих костях и заставил колени задрожать.
Сам воздух содрогнулся, и каждый смертный в комнате съежился от инстинктивного ужаса. Мощная агрессия, отразившаяся на лице Салема, напугала меня до смерти, но я стояла прямо и старалась скрыть свое выражение, отказываясь съежиться.
Женщина — Макария — отшатнулась назад, сжавшись под прикрытием своих рук.