Рассвет мертвых
Шрифт:
Вальтер знал мои мысли. Он умолял, оставить тебя человеком. Но я не думал его слушать. Ты должна принадлежать мне и никому больше. Я бы держал тебя на своих коленях и ласкал твое тело столько, сколько хотела бы ты. Все ради твоей любви. Я чувствовал твой интерес ко мне и был этому бесконечно счастлив. Но ты сбежала раз, потом второй. Опять уходила к нему. Я начинал ненавидеть Вальтера и страстно желать тебя.
Когда открылась твоя тайна, я пришел к нему за советом. Я спросил, что мне делать? Я стал еще несчастнее, чем был до нее. Он ответил просто: она поможет тебе тогда, когда ты поможешь ей. Помоги ей и она даст тебе долгожданное утешение.
Но теперь я знаю, не надо мне никакого утешения. Я хочу, чтобы
Он склонился ко мне и поцеловал шею.
— Я хочу передать тебе свою силу. Прими мой дар.
У Мирослава появились клыки. Прикоснувшись к плечу губами, он нежно укусил, впрыскивая яд под кожу. Я прижимала его голову сильнее к себе. Я хотела, чтобы у него получилось превратить меня в его бессмертную спутницу. Он пил меня и согревался. Становился теплым и распространял жар. Теперь я грелась об него. Он был горячим, как живой человек. Либо я становилась холодной как...
Глава 16
Солнечный луч бил в глаза через неплотно закрытую занавеску. Я повернулась на другой бок, но уснуть не получилось. Горло было раздражено жаждой. Во рту как в пустыне. Губы стали сухими и потрескались. Я встала, задернула занавеску и, шатаясь, отправилась на кухню. Цепляясь за стены, я подолгу смотрела на желтые обои с цветочками. Стебли стремились верх, обвивая тонкими ножками соседние цветы. Добирались до потолка и скрывались в щель под крышей.
Но нет. Мой разум был расстроен и неадекватно воспринимал реальность. Я сделала несколько глотков прямо из чайника и напилась. В зале лежала смятая постель. Огонь в печи погас, но дом еще хранил тепло. Я перемещалась по дому. Заново осматривала старую мебель, ковры и букет бессмертников Вальтера. Я забрала их себе. Он настаивал на этом.
В шкафу на полке с книгами я нашла папку с рисунками. Картинки тех времен, когда я умела рисовать. Цветы — различные пионы и яблоневый цвет, природа березовых рощ, святые храмы с золотыми крестами, монастыри и монахи в черных одеждах, незнакомые люди, портрет Ирины — теперь я знала, чьи это были воспоминания. А портреты Вальтера и несчетное число черновиков с Мирославом принадлежали мне. Мирослава мне было интереснее рисовать. Я изображала его в музее на фоне с вазами, дома за столом с бокалом вина, на прогулке в зимнем парке, в обнимку с вампиршами, но больше всего мне нравилось рисовать его лицо. Скрытые от всех эмоции были открыты для меня. Доведенный до полного одиночества ему хотелось доверять хоть кому-то. Кто будет идти рядом с ним. Кто будет выслушивать и впитывать его знания. Кто будет любить бескорыстно и взаимно. Разве человек с непостоянным характером может позволить себе настоящую всепоглощающую любовь?
— Он мне не все рассказал.
Кот терся о мои ноги и невнимательно слушал.
— Почему он пустился во все тяжкие? Что искал в этих женщинах? Он намеренно шел за ними по ступеням вниз. Хотел для себя большего наказания. О чем он мне не рассказал?
Мой взгляд упал на кота. Он, вильнув хвостом на прощание, лег на самодельную кровать и закрыл глаза. В голове раздался щелчок. Память напомнила, что эту ночь я провела не одна.
Я накинула шубу, надела обувь и выскочила из дома. Куда он мог отправиться? Почему ушел? Я побежала через дома в сторону музея, но увидела горящий парк. Огонь сжирал сухие мертвые деревья. Отовсюду слышались их глухие стоны. Ветки трещали, отрывались и падали на снежную землю. Белое одеяло таяло, но вода не тушила разгулявшийся костер.
Музей с библиотекой оказались разрушены. Вход в архив был загорожен бревнами здания. Я начала разгребать завал, но бросила. Вальтер
Я побежала дальше, к Киму. Он точно знал, что происходит. Это его рук дело. Мерзкий оборотень. Они разрушили деревню, чтобы добраться до вампиров. Но он просчитался, вампиры скрылись от них.
Добравшись до магазина Кима, я обнаружила на его месте лишь обугленные стены. Бревна еще пылали, превращаясь в черные угли. Мебель и вещи были раскиданы на снегу. Здесь же виднелась кровь. Я набрала немного красного снега и закинула в рот. Борьба уже случилась. Он не разбудил меня и я опоздала.
Я поспешила убраться из Немой Долины. Промелькнула табличка с названием, деревья, сломанные ели, кровь на сугробах. Я бежала, не зная усталости, выбралась из деревни и смотрела вдаль. В воздухе пахло кровью. Ветер гнал запах в мою сторону. А там, вдали, где горели деревья, происходило сражение. Столкнулись две разрушающие силы. Огромные черные звери расталкивали мертвых существ. Они превосходствовали над ними. Чуяли запах своей победы.
Я видела вампиров. Чувствуя прилив сил, я бросилась им на помощь, чтобы защитить от врагов. Пока оборотень был отвлечен погоней за вампиром, я запрыгнула на него и вцепилась клыками в шею. Острые когти пустила под кожу, чтобы волку было труднее меня скинуть. Он яростно рычал на меня и размахивал лапами, пытаясь скинуть. Мне на выручку пришел вампир. Он запрыгнул волку на морду и вонзил нож в шею. Оборотень, теряя силы, брыкался. Вампир свернул ему шею и отскочил. Я упала на землю вместе с волком.
Вдалеке от меня три оборотня расправлялись с вампиром. Помня об их силе, я все равно бросилась на них. Гнев подгонял. Я вспоминала клетки и издевателей в окровавленной одежде, шприцы, таблетки и укусы. Сколько пришлось вытерпеть ради их забавы. Они убивали нас, чтобы сами могли жить. Но этому больше не бывать.
Одному я вгрызлась в морду, впиваясь пальцами в глаза и пуская яд мертвых в его вены. Он отчаянно сражался, но чем больше двигался, тем быстрее распространялся яд. Волк быстро издох и упал без чувств. Второго и третьего оборотня раздирали другие вампиры. Жертвой этих волков оказался Тельман. Расцарапанный, но живой и воодушевленный он бежал ко мне навстречу. Я упала к нему в объятия.
— Детка, я чертовски рад тебя видеть!
— Я тоже. Тельман, где остальные?
Он не ответил. На нас несся черный волк. Кто вставал ему на пути, тех он раскидывал. Крепкие мышцы ходили под кожей. Мощный оборотень в один прыжок оказался перед нами. Тельман загородил меня от него, но волк не думал нападать. Он принюхивался к нам, вытягивал нос, и в этой смешной манере я узнала в нем Германа.
— Тельман, это Герман! Тельман, он не сделает нам плохого!
Но вампир достал из кармана нож и кинулся на волчонка. Тот тоже не стал терять времени. Волк сделал прыжок, и они столкнулись в яростной схватке. Тельман одной рукой вцепился в волчью шкуру, а второй наносил удары по жесткому животному телу. Нож он обронил. Волк отпихнул его лапой и с двойной силой отбивался от вампира. Они дрались и глубже закапывались в сугробы. Из-под них в разные стороны летели снег, шерсть, клочки одежды. Но Тельману удалось зажать волчью голову в руке.
— Нож!
— Тельман, это Герман! Его нельзя!
— Быстро нож!
Я нашла в снегу нож и протянула его Тельману. Вампир глубоко всадил оружие в шею волка и начал перерезать ее. Оборотень, что было сил, завизжал. Из раны хлынула кровь. Герман хрипел, но продолжал звать на помощь. Кровь пузырилась у него в пасти и капала на снег. Резким движением Тельман оторвал ему голову и бросил в сторону.
— Пей.
— Что?
Я смотрела на него и не могла понять, о чем он говорил. Недалеко лежала волчья голова Германа с открытыми глазами и кровавой пастью. Я испытывала ужас, смотря на это.