Рассвет нового мира

Коваль Ярослав

Измученный боем и его последствиями, только что блокированный пленник дал мне эту фору. Долю мгновения спустя Тилька начала демонстрировать, как бы она взялась за меня, будь у неё такая возможность. И мне оставалось лишь воплощать в действие

те готовые схемы, которые полились с её стороны со всей щедростью её отчаяния. Уже столько времени она жила, чувствуя себя невыносимо униженной, и теперь тщеславно делилась готовыми рецептами, стремясь продемонстрировать, как она искусна и могущественна.

И мой выигрыш был в том, что, бесясь, демоница вывалила на меня всё разом, а мне осталось лишь перенаправить этот импульс. Может быть, возьмись я за дело традиционно, у моего противника были бы все шансы свернуть меня в бараний рог и ещё украсить завитушками. Но эта магия была как обвал, под которым даже вздохнуть не успеваешь. И он тоже не успел. Сопротивление расползлось куском студня, стиснутого в ладони, и дальше осталось только доделывать уже начатое.

Ужас всего сотворённого дошёл до меня с большим запозданием. Пожалуй, я понял, что имел в виду Кербал, шарахаясь от меня с моей идеей. И, пожалуй, ещё сильнее возненавидел ишнифца, представив себя на месте своей теперешней жертвы. Но отступать было уже поздно, и раз уж начал, надо было доделывать.

Айн не сразу сообразила, где тут подвох, и сначала в ошеломлении собственного

величия лишь выдавала и выдавала схему за схемой. Остановилась она лишь тогда, когда я полностью нейтрализовал сопротивление Сына чародея её методами и располосовал его сознание, как лягушку под микроскопом, воткнул щупы везде, где было нужно. Когда осталась только сухая техническая работа, а её можно было и отложить немножко, я выдохнул и ослабил хватку.

— Ты… Ты…

— Спасибо, — произнёс я, брезгливо кривя губы. — А то б не справился так быстро.

— Ты же меня обманул!

— Обманул? Окстись. В чём именно? Что не стал уговаривать, мол, помоги, поспособствуй? Ну, извини, дорогая. На реверансы времени нет. И охоты.

— Ты меня обманул!

— Значит, я тебя сильнее, да?

Подтолкнув коленом, открыл дверь на балкон, вышел, вдохнул ароматный арранархский вечер, впитал его в себя, как стягивает воду истомлённый жаждой человек. Здесь были вперемешку запахи цветов, зелени, свежей выпечки, приятный горьковатый дымок от жаровни, на которой доспевает мясо, и множество других оттенков, придающих прелесть бытию. Здесь было сейчас почти так же приятно, как у меня в Воздвиженском. А может, дело просто в том, что я сумел-таки выиграть этот первый раунд большой игры?

Почему-то хотелось плакать. Но вместо этого я смеялся.