Рассвет полночи. Том 1. Херсонида
Шрифт:
Часть третья 317 И, косу прековав в перун еще в земле, Удары гибельны с ужасным ревом мещешь И светом роковым над дольним миром блещешь?
– Всегда ли ты ревешь в чугунную гортань И там, - где возгорит на ратном поле брань, Рыгаешь в голубом дыму свинец свистящий И рыцарско дробишь чело сквозь шлем блестящий?
– Всегда ли ты спешишь кинжал очам явить, На коем черна кровь кипящая курится?
– Нет, - не всегда в твоей руке металл тот зрится, Которым ты стрижешь столь явно смертных нить. Богиня!
– пагубен твой смертным вид кровавый, Но пагубней еще им образ твой лукавый, Когда, переменив на нежны ласки гнев И тонко полотно батавское надев, Лежишь в пуховике, опрысканном духами, И манишь щеголя волшебными руками; Или, сиреною исшедши из зыбей Для уловления со златом кораблей, Ты испускаешь глас, что в звуке сколь прекрасен, Столь внемлющим его смертелен и опасен; Иль, умащенные когда власы имев, Одежду, сшитую на нову стать, надев,
318 Рассвет полночи Здесь, смерть!
– здесь ужас твой меж миртов хитро скрылся; Увы!
– любовный вздох во смертный претворился, - Во слезы пук цветов, - в кривую косу трость; На кости сохнет плоть, - иссунулася кость!
– Цветы и порошки зловонной стали гнилью, Одежда вретищем, а нежно тело пылью. 117. ТВОРЕНИЕ МИРА Перевод с франц(узского) Предвечный вечное молчанье оставляет; Он хощет мир создать; Он ввек хотел того; Никая плоть внутри Его не начинает, Но начинает все лишь токмо вне Его. Круги небес ничто, - как сонм несовершенный; Земля лишь мрачна смесь мятущихся начал.
– «Да будет свет!» - Он рек; - и бысть сей свет священный, Который мрак густый Хаоса разогнал. О день, - о первый день, когда сей свет родился! Проистечение блестяще Божества, Чистейший света ключ, что вечно устремился Живить и украшать всю область естества! К Тебе, свет истинный, огонь неугасимый, Сиянье вечное!
– к Тебе стремлю вопль мой! О Светов Свет!
– простри в тот Хаос неключимый, Что мой объемлет дух, луч свыше ясный Свой!
Часть третья 319 О смертный!
– покорись! разрушить не сумнися Сии миры, что ум твой вольно сотворил! Для Моисея в том отречься не стыдися, Что вымыслил Декарт и что Невтон открыл! Какое зрелище!
– какой позор чудесный, Когда внезапу выспрь возвысясь сонмы вод И зыбью влажною заняв страны небесны, Изобразуют там обширный синий свод. Кто держит оный свод?
– Тот, кто мог над главами Повесить бездны вод, подъятых из морей, Кто выспрь возносит их и ставит с облаками, Кто вновь низводит их для жаждущих полей. Да нас возлюбит Он! да нас Он препитает И благодать из рук обильну в сердце льет, Смягчает оросив, проникнув одождяет И силу доблести всегда душе дает! Блажен, кто сей росой огнь жажды утоляет, Кто черпает струи из сей реки живой, Которая высот священных достигает, Дабы опять вступить в источник вечный свой! Но воды разлиясь лице земли покрыли, Да изобилие красою служит ей; Ревущие моря валы свои клубили По бренью легкому сухой стихии сей. Се час приспел воде во узах заключиться! Отверзлась страшна хлябь; - вотще вода шумит; Господь изрек - она стремглав туда стремится; Разверзшаясь земля объять ее спешит.
320 Рассвет полночи О леторасль!
– не ты ль ей служишь лепотою? Растите, древеса, растения и плод! Ах! коль прекрасна бы земля была собою, Когда б соблюл свои права невинный Род? Днесь быв осуждена питать преступно племя, Сия земля стенет в молчании прося, Чтоб свергнула скорей с себя поносно бремя, Столь долго оное неволею нося. О светлый естества родитель и питатель! Тебе предшествовал уже и плод и свет; Что не изыдеши?
– Премудрый светодатель Еще тебя из тьмы Хаоса не зовет. Да узрится Его величество в блистаньи! Се во чреду Тебя воззвал всесильный Бог! Гряди по всем странам в спасительном сияньи! Гряди на трон златый, чтоб править днем ты мог! Ты ль, солнце?
– Ты ли здесь?
– твой свет неистощимый Мрачит светильник тот, что в область нощи дан; Перед тобою звезд полки неизочтимы Рассыпавшись бегут, подобно как туман. Великий Бог!
– таков пред светом сим явленным Мой слабый ум в часы сиянья своего!
– Несчастен, кто себя лучам вверяет бледным Толико слабого светильника сего! Меж тем - как роды рыб безгласных разделяют Пространные моря и реки меж собой, - Подобны твари им, - птици лики, - воспевают, В воздушной области полет направя свой.
Часть третья 321 Се с равной спешностью теперь распростираясь, Рожденны граждане в тончайших жить странах, И все природными веслами укрепляясь, Плывут иль в воздухе, или в морских волнах. О юная земля!
– коль чудно вижу племя? Ползите, бегайте на персях существа! Откройте власть Того, кто мудр во всяко время И столь же Всемогущ в деяньях естества! Да узрится конец Создания великий! Так, Творче!
– час приспел решити Твой совет; Что мыслить?
– Хощет вся вселенная Владыки; Твое величество важнейший в том предмет. Ты образуешь персть, - и в персть сию Ты дышешь; Исходит человек; - и Ты на нем тогда Свои черты рукой непостижимой пишешь!
– Ах!
– можно ль, чтоб оне изгладились когда? Се, хощешь Ты царя всея земли поставить! Но хощешь, чтоб над ним един Ты высшим был; Ужель, быв от земли, он мог Того оставить, Кто над землей Его владыкой учинил? Свершилось все; - и Ты осклабяся взираешь На разнородные созданны существа; Ты сей прекрасный мир, - сей
322 Рассвет полночи Но будет час Тебе угоднейшей, важнейшей, Как Сын Твой снидет в мир омыть его в крови, Омыть сей грешный мир в крови Своей святейшей И посвятить Тебе его, - как труд любви. 118. ЧУВСТВОВАНИЕ К ПРЕБЛАГОМУ БОГУ СВ. АВГУСТИНА. Из письма г. Говеля с англ(ийского)1 О Боже!
– как мой жар сердечный, - Тот жар, который Ты, Предвечный, Внутрь-уду мог воспламенить, Словами можно изъяснить?
– Един сретаю образ верный Открыть в восторге жар безмерный, Г. Говель пишет к одному приятелю таким образом: «Я преложил сие изречение бл. Августина в парафрастический имн. Зная столь гармоническую душу, какова ваша, посылаю к вам оной для вашего инструмента». Здесь Автор начинает самой имн и далее говорит: «Что касается до меня, любезный Филадельф, то как я люблю тебя чистосердечно, хочу сказать искренно. Коль скоро испытываю движения моего сердца, то чувствую, что люблю Создателя моего в тысячу крат более, нежели его боюся. Кажется, что игла души моей наполнена притягательною силою магнитной добродетели, которая, будучи верховным благом ея и истинным средоточием счастья, движет ее непрестанно. Что ж касается до боязни, то здесь на земле нет ни одной вещи, которой бы я страшился более, нежели себя. Мне известно, каковы нелепости, вкоренившиеся во мне, равно как и неистовство желаний и помыслов. В этом случае могу сказать не обинуясь, что боюся больше самого себя, нежели беса или смерти, сей виновницы ужасов.
– Бог да сохранит нас всех и приведет к последней обители чрез терние мятежной жизни: прости!»
Часть третья 323 В котором древний Августин, Питая огнь в себе небесный, Глаголы возвещал чудесны, Касаясь глубины судьбин: Хотя б был я небес правитель; Л Ты бы смертным был, Зиждитель; Но я Тебя бы столь любил, Что свой престол бы уступил; Ты был бы вечно всемогущий; Ля- остался б смертный сущий. Возможно ль более любить?
– Прости, но дух мой исступленный Возникнув в круг столь возвышенный, Дерзнул предел свой преступить. 119-144. ДУХ ЕВРЕЙСКОГО ВЕНЦЕНОСНОГО БАРДА Вольное преложение с разных иноязычных лучших переводов (ПСАЛОМ) I1 Блажен, кто к сонмам нечестивых Не идет в гибельный совет, Гнушается путей строптивых И злохулительных бесед, Его лишь волю услаждает Един божественный закон; Он мысли все в закон вперяет, Отмеща днем и ночью сон. Порядок числ здесь такой же, какой положен в славенском переводе. 11*
324 Рассвет полночи Он, яко древо насажденно При токах среброструйных вод, Блюдет злак свежий неизменно, Дает во время тучный плод. Но грешных сонмы нечестивы Ничто, - как токмо легкий прах, Что возметая вихрь бурливый В верх мчит, вертит, крутит в зыбях. И так в день судный посрамится Смятенный нечестивых дух, И беззаконник - не включится Во светлый праведников круг. Господь наш токмо призирает На правые стези благих И в страшном гневе погубляет Стопы строптивы токмо злых. (ПСАЛОМ) 8 ВЛАДЫЧЕСТВО ЧЕЛОВЕКА Иегова!
– коль Твое чудесно Во всех вселенныя концах Святое имя пренебесно, А паче в горних небесах! Из уст младенцев млеко-ссущих Обык Ты славу совершать Перед лицем врагов могущих, Дабы сим дух их покарать. Когда зрю твердь неугасиму, Твоих произведенье перст, Луну, рукой Твоей водиму, И гармонический лик звезд;
Часть третья 325 Что ж?
– что же человек есть бренный, Которого Ты столь ценишь, И что от брения рожденный, Кого своим Ты сыном чтишь? Ты часть малейшую оставил, Чтоб он лишь не был божеством; Но Ты сверх мер его прославил, Украсив ангельским венцом. Поставя естества владыкой, Ты всё во власть ему вручил; Над тварью малой и великой Царем его Ты сотворил. Не токмо скот, - и звери дики, Чешуйны чада глубины, Воздушных птиц парящи лики Руке его подчинены. Иегова!
– коль Твое чудесно Во всех вселенныя концах Святое имя пренебесно, А паче в горних небесах! (ПСАЛОМ) 17 НА СЛУЧАЙ ИЗБАВЛЕНИЯ ОТ САУЛА Иегова, крепость и покой! Колико Ты возлюблен мной? Иегова, Камень непреложный, Надежда, твердость, славы Бог, Стена, заступник мой неложный, Оплот мой и спасенья рог!
326 Рассвет полночи Сей Бог, к которому в смиреньи Взываю сердцем и душой, Сей Бог в печали и стуженьи Спасает от десницы злой. Хотя шумящи смерти стрелы Вокруг меня простерли страх; Врагов потопы злобны, смелы Зияли поглотить в волнах; Хоть адски скулы раскаленны Готовились меня объять, И смерти сети разложенны Готовились меня запять; Но я в толь скорбные минуты Вздохнул - и к Господу воззвал; Господь мой глас в толь жребий лютый С высот святого храма внял. Мой вопль молитвы умиленной Достиг Божественных ушес; Дошел к Нему мой вздох смиренной; Господь услышал стон с небес. Тогда вселенная, шатнувшись, Вострепетала, - потряслась; Хребты камнисты, содрогнувшись, Взревели, в чреве возмутясь. Се!
– Сам Иегова раздраженный, Клубя густой дым пред Собой, Перуны мещет раскаленны Из длани Своея святой. Средь ярких углий Он горящих Являя пламенный Свой зрак, Склоняет свод небес палящих, Сгущает под стопами мрак.