Рассвет с Рыцарем-Волком
Шрифт:
Он заканчивается.
Я падаю. Ветер наполняет мои уши. Сила погружается все глубже и глубже в свой новый дом — в меня. Ослепительный свет и видения исчезают.
Две сильные, знакомые руки обнимают меня. Я заключена в тепло Эвандера, как куколка, из которой мне еще предстоит выйти. Он гладит меня по лицу, глядя на меня широкими и нежными глазами. Уже не испуганными, а изумленными.
— Как… Я?
— У меня есть ты, — пробормотал он. — Ты в безопасности и, хвала старым богам, со мной.
Значит, мои видения не были реальными. А может, и были. Я смахнула последние капли дымки. Бледное сияние, покрывавшее мое тело, словно я сама была источником
Лыкины на верхнем краю рощи стоят. Я смутно ощущаю их движения, когда они начинают спускаться в мягкий мох нижней части рощи. Навстречу Эвандеру и мне. Он крепче прижимает меня к себе, прижимая мою щеку к своей груди. Он все еще в крови и грязи, но это он.
Эвандер издает низкий рык на приближающихся. На нем все еще висят кандалы. Он не может обратиться, да и я не в том положении, чтобы сражаться. Несмотря на бурлящую во мне силу, я не знаю, как ее использовать. Она уже захлестывает мой разум, голова кружится. Мое тело словно налилось свинцом.
Альфы останавливаются в нескольких футах от нас, остальные в своих стаях — за ними. Затем они медленно опускаются на колени, упираясь кулаками в землю и горбясь, опустив головы в знак благоговения.
— Хранитель и связанная с духом луны, мы признаем тебя нашим королем.
Глава 49
Церемония состоится через два дня в ночь полнолуния. В ночь, которая изначально должна была стать моей брачной ночью.
Пышность и обстоятельства не были связаны со смертью Конри. Бывшего Короля Волков забрали самые преданные подхалимы, которые держались за него до самого горького, горького конца. Мы полагаем, что они похоронили его где-то в Дене, а затем скрылись. Безымянная могила для недостойного короля, опозоренного смертью от руки того, кто должен был, прежде всего, быть ему преданным.
Это был лучший конец, чем он заслуживал. Если бы все зависело только от меня, его оставили бы гнить, пока падальщики обдирали бы мясо с его костей. Его скелет остался бы как напоминание — памятник этой мрачной эпохе в истории лыкинов, чтобы она никогда не была забыта. Но это зависело не от меня. Так решил Эвандер, и это случилось, когда меня не было рядом. Ссориться после этого было бессмысленно, так что вопрос остался открытым.
Сегодняшнее собрание тоже было не для Эвандера. Среди лыкинов не бывает пышных коронаций. Короли-Волки помазаны кровью своего предшественника. Их право на власть было закреплено присутствием на их стороне лунного духа, роль которого теперь досталась мне. Это все торжества, которые проводятся. Больше ничего не требуется, поскольку их законность не подвергается сомнению.
Правда, с приходом нового короля кое-что изменилось… Во-первых, я осталась с ним по собственной воле, а не была передан и обменяна как королевский жетон. Я все еще рядом с Эвандером, потому что клятвы, связавшие наши сердца задолго до того, как он надел клыкастую корону Волчьего Короля, и я ношу в себе силу лунного духа.
Так что сегодняшняя церемония — не траур по Конри и не коронация Эвандера… а мое торжество.
Мы сидим, соприкасаясь боками и сложив руки, его большой палец вычерчивает ленивые круги по моей костяшке. На плоском камне в центре рощи сооружен костер. Лыкины танцуют с пламенем, подбадривая его своими голосами. В их песнях звучат истории о могуществе луны. О ранних лыкинах и великих
Это церемония, призванная почтить силу лунного духа. Они все время смотрят туда, где сижу я, в сторону, вместе с Эвандером. Время от времени они склоняют головы в знак почтения. Ищут моего одобрения, которое я стараюсь дать. Но я с трудом удерживаю внимание на них. Вместо этого я смотрю на яркую полную луну над головой. Мне хочется, чтобы дым, поднимающийся от пламени, был веревкой, которой я могла бы связать небесное тело и притянуть его к себе. Или лестница, по которой я могла бы подняться, чтобы вновь оказаться в том далеком, волшебном месте осознания. Где-то, может быть… только может быть… достаточно далеко от этого мира, чтобы я смогла найти Аврору.
— Мне жаль, что момент не более мрачный, — пробормотал Эвандер мне на ухо.
— Нет. — Я возвращаю свое внимание к земле. — Мне хватит тихого траура на всю жизнь. Душа Авроры была светлой до самого конца. Не думаю, что она хотела бы, чтобы мы оплакивали ее смерть, но праздновали ее жизнь, которая продолжает жить во мне.
Я говорю серьезно, поэтому слова выходят убедительными. Но они пронизаны сладкой печалью, которая мне слишком хорошо знакома. Пелена, которая преследовала меня всю жизнь, вернулась. Смерть сидит по другую сторону от меня, пока я наблюдаю за танцами и слушаю музыку лыкинов.
И хотя на моих губах играет улыбка, какая-то часть меня полна сомнений. Я думаю, не стоит ли мне обидеться на всех тех, кто всего несколько дней назад позволил ей умереть. Кто на протяжении многих лет позволял ей находиться в подчинении, в котором она пребывала. Кто с радостью подверг бы меня той же участи, если бы не доброта Эвандера.
Но, возможно, я слишком поспешно осуждаю их. Я знаю силу обаяния Конри. О его манерах и о том, как хорошо он скрывал правду о внутренней реальности Авроры. Возможно, Эвандер действительно сможет построить здесь что-то новое. Вопрос лишь в том, какое место во всем этом займу я. Но оставаться здесь, среди них, среди смертных, которые позволили причинить ей боль, особенно когда мое тело болит от первозданной силы, текущей по моим венам, — это может оказаться выше моих сил.
Эвандер держит себя в руках, как я и предполагала. Он позволяет альфам приходить к нему в свое время, когда они готовы — если они готовы. Это смущает лыкинов, ведь они знали только королей, требующих верности или смерти. Возможно, именно эта доброта делает их смелыми… и возмущенными.
Я тихо сижу рядом с ним, пока альфы спорят с ним, обсуждая, как лучше управлять равнинами. Как будет осуществляться надзор за стаями. В этот момент пальцы Эвандера крепко сжимаются вокруг моих, позволяя ему держать в себе все слова, которые он выскажет позже.
Правление не дает ему покоя. Он видит в этом необходимость и хочет лучшего для своего народа. Он хочет поступать с ними правильно. Но при этом Эвандеру не нравится быть тем, кто должен это делать. Думаю, отчасти поэтому другие альфы устраивают такие споры, но я никогда не скажу об этом прямо… Сейчас ему нужна моя поддержка, и, более того, думаю, он понимает это.
Каждую ночь я выслушиваю его разочарования, позволяя ему выплеснуть их, чтобы на следующий день ему на душе было легче. Я пытаюсь поцелуями заглушить боль. И беззастенчиво потакаю своему собственному удовольствию.