Рассвет (сборник)
Шрифт:
Первое время он вздрагивал при каждом уколе шипа, потом пересилил себя и не стал обращать на это внимания. Он старался не отставать от товарищей и с завистью и уважением поглядывал на Зинку.
«Как она быстро управляется», — думал он. Девочка шла уже шагов на десять впереди всех.
А Зинка словно и не работала, только пританцовывала вокруг каждого куста и тараторила без умолку:
— Знаете, мы розу теперь будем возить на новый завод. Говорят, большой-большой. Я там еще ни разу не была…
Она то и дело оборачивалась
— А знаете, чтобы получить килограмм розового масла, надо собрать полторы-две тонны лепестков, — крикнула она и тут же добавила:
— Вы хоть побыстрее идите, а то мне совсем даже не с кем будет разговаривать.
К Вере Алексеевне, работавшей вместе с ребятами, подошла звеньевая Фрося:
— Товарищ учительница, нам бы двоих ребят на относку лепестков.
Вера Алексеевна выпрямилась:
— Виктор, ты пойдешь, — сказала она Сбитневу, потом задержала взгляд на Шумейкине. Тот с надеждой смотрел на учительницу, и она, помедлив, добавила:
— Ну, и ты, Олег!
Шумейкин охотно побежал вслед за звеньевой. Его совсем не радовала работа на этих колючих кустах.
Под навесом, куда Сбитнев и Шумейкин принесли первую корзину лепестков, стояла Елизавета Петровна. Она делала карандашом какие-то пометки в потрепанном блокноте. Возле нее переминался с ноги на ногу Жорка.
— Так как же, Елизавета Петровна, можно? — тянул он, умоляюще глядя на председателя. — Я полночи профилактику делал, всю схему проверил. Хотите, при вас заведу?
— Знаю я твою таратайку, — отмахивалась от него Елизавета Петровна. — Тебя в поле с навозом пошлешь, и то душа болит. А тут груз-то какой чистое золото! — она повернулась к Сбитневу и Шумейкину.
— Вы, ребята, корзину вот сюда, в тень, подальше от солнца ставьте, — указала она под стену, на которой висело несколько фонарей «летучая мышь».
Вскоре вдоль стены под навесом выстроилось в два ряда более десятка корзин.
Шумейкин недовольно сопел. Оказывается, эта работа ничуть не легче. Витька чуть не бегом таскает корзины, и ему приходится бегать. «И чего Сбитнев из кожи лезет?» — думал он, но помалкивал, зная крутой нрав товарища.
На плантации звеньевая спросила их:
— Много уже корзин набралось?
— Штук четырнадцать-пятнадцать, — вытер Сбитнев вспотевший лоб.
Фрося озабоченно посмотрела на дорогу и вслед за ребятами пошла под навес.
— Отправлять розу надо бы, — сказала она председателю. — Масло теряется! А машина с завода еще не скоро вернется. Не рассчитали мы с транспортом.
— Елизавета Петровна, ну чем не транспорт?! — ударил себя в грудь кулаком Жорка. —
Фрося испытующе поглядела на полуторку:
— Может, правда, попытаемся, Елизавета Петровна? Сейчас одной машиной все равно не управиться. Людей-то вон сколько. Прямо в корзинах и отправим. Накроем сверху брезентом, и все, — она взглянула на Жорку. — А в случае если застрянет — перегрузим. Несколько ребят с ним пошлем.
Жорка просиял всем своим конопатым лицом:
— Елизавета Петровна, я со всей ответственностью… — воодушевился он, но председатель не дала ему договорить:
— Ладно, мучитель ты мой. Поезжай! Но если и на этот раз застрянешь сразу же в утильсырье твою таратайку сдам.
— Да я!.. — радостно вскрикнул Жорка и, не договорив, бросился к своей машине.
Стонущая пещера
Через полчаса машина бодро бежала под гору неровной лесной дорогой. Сбитнев, Зинка и Шумейкин сидели в кузове, поминутно кланяясь ветвям, которые то и дело хлестали по кабине.
Когда машина отъехала километра два от плантации, под брезентом, между корзинами что-то завозилось и заскулило.
— Тузик? Как он сюда попал? — удивились Сбитнев и Зинка.
Шумейкин принял ногу, и из треугольной щели между корзинами выкатился лохматый комочек.
— Кто его посадил в машину? — нахмурился Сбитнев.
— Я… Пускай прокатится, — отвел глаза Шумейкин.
— Ты не крути. Ты что задумал? Завезти решил собаку, Ваське насолить? — возмутился Сбитнев.
— И ничего я не задумывал. А вообще от этой скотины никакой пользы, только под ногами путается…
— А от тебя какая польза!? — вскипела Зинка. — Тузик, Тузинька, иди сюда! — погладила она собачонку.
— Ты мне головой ответишь за каждый волос с Тузика! Понял?! — прикрикнул Сбитнев на притихшего Шумейкина.
…В кабине, сосредоточенный и торжественный, Жорка всей грудью налегал на руль, стараясь удержать прыгающую на камнях и скрипящую во всех суставах машину. Рядом с ним трясся на сиденье Мишка.
Жорка знал, что по этой глухой дороге почти не ездят, но, соблюдая правила, он перед каждым поворотом сигналил. Лес оглашало простуженное сипение, тревожа дремавшего у Зинки на коленях Тузика.
Жорка поглядывал на брата глазами, в которых сияли гордость и торжество.
Вскоре лес поредел. Дорога прямой линией пересекала большую поляну. Жорка отпустил тормоза, и машина побежала быстрее.
— Ну как, братан, идем? — спросил Жорка. Сквозь напускное равнодушие на его лице проступила самодовольная улыбка.
— Ничего, подходяще, — медленно выговорил Мишка. Шмыгнув носом, он подпрыгнул и клацнул зубами: колесо машины наехало на камень.
— Вот то-то, — произнес довольный Жорка. — А Елизавета Петровна все сомнева… — он не договорил. Сзади раздался выстрел.