Рассвет судьбы
Шрифт:
У Тома и Хуаниты уже родилось пятеро детей, и Джесс постоянно путался в их именах. Вот и сейчас он пытался представить их всех по порядку одному из влиятельных лиц города.
Джесс и Том были уже под хмельком, и Джесс выглядел очень комично, когда принялся настаивать на том, что без помощи Тома перечислит имена всех своих племянников и их возраст.
Том шутливо поклонился, а Хуанита засмеялась.
Том выстроил всех детей по росту, только одна маленькая девочка находилась на руках у матери.
Джесс отступил на шаг и внимательно
– Минуточку, – сказал он и рассмеялся.
Калеб с Джессикой подошли ближе.
– Что здесь происходит? – спросил Калеб.
– Джесс утверждает, что сможет назвать по порядку всех детей Тома, – пояснила Сара.
Друг Джесса скрестил на груди руки и ухмыльнулся.
– Я жду, Парнэлл.
Сара с улыбкой смотрела на Джесса. Годы, казалось, шли ему на пользу. Он был все таким же красивым и крепким и оказался хорошим мужем для Линды. Хорошо, что хотя бы старшие дети устроили свою жизнь. Но что с Джеймсом? Почему он не отвечает на их письма?
– Это Антонио Гальвес, – Джесс указал на самого старшего из мальчиков, – ему… э-э… девять лет. Девять? – Он посмотрел на Тони. Тот помотал головой. – Мне скоро будет восемь, – захихикал он. Джесс скорчил гримасу, приняв огорченный вид и все засмеялись.
Все дети Тома были темноволосыми, темноглазыми и смуглыми – великолепная смесь мексиканской и индейской крови. Все до единого были красивы. Многие завидовали семье Тома Сакса, но Калеб знал, что его сын заслуживает это счастье.
Том встал позади второго ребенка.
– А это кто? – спросил он Джесса.
– А это сын номер два, Рикардо Хесус, и он на три года моложе, чем Тони, значит, ему пять.
– Отлично, сеньор. – Том перешел к третьему ребенку.
– Андрес… Андрес… – Джесс нахмурился. – Я не помню его второго имени, хорошо, что помню хотя бы первое, – он засмеялся.
Остальные засмеялись вместе с ним.
– Мне тли года, – сказал Андрес, все еще не выговаривая букву «р».
Том перешел к четвертому ребенку. Джесс улыбнулся.
– А-а, это первая девочка. Как я могу забыть ее? Это Розанна Мария. – Он наклонился к девочке, державшейся за юбку Хуаниты. – И ей два года.
Том покрутил головой.
– Я не думал, что ты так хорошо их всех знаешь.
Джесс сложил на груди руки и гордо кивнул.
– А на руках Хуаниты еще одна девочка – Луиза-Хуанита. – Он повернулся к Тому. – Ну что?
Том подхватил на руки Розанну.
– Джесс, ты меня изумил.
– Конечно, я попросил Линду помочь мне всех их вспомнить перед вашим приездом, – признался Джесс.
Опять раздался взрыв хохота. Веселье продолжалось. У Сары на глаза навернулись слезы. Она отвернулась, чтобы скрыть их. Калеб взял ее за руку.
– Что с тобой, Сара?
Жена улыбнулась ему сквозь слезы.
– Посмотри на них, Калеб. Они так счастливы. Как бы мне хотелось, чтобы Кейл и Джеймс были с нами. – Слезы полились у нее из глаз. – Я больше никогда не увижу Джеймса.
Он схватил
– Успокойся, Сара. Бывают в жизни такие вещи, которые мы не в силах изменить.
– Но почему он не отвечает на наши письма? О, боже, я знаю причину, и от этого мне очень больно, Калеб. Я так виновата в этом.
– Ты виновата? Чтобы ни сделали твои дети, в том нет твоей вины, Сара, и моей тоже. Ты сама говорила мне это, помнишь? Мне потребовались годы, чтобы перестать винить себя.
На самом деле Калеб весь кипел от ярости на Джеймса Сакса. Он погладил плечо жены, в который раз удивляясь ее хрупкости.
– Я стада забывать то, что происходило вчера, но зато отчетливо помню, что было лет тридцать-сорок назад. Это мучает меня. – Она вытерла глаза носовым платком. – Разве это не признак старости?
Калеб засмеялся и прижал ее к себе, пытаясь разрядить обстановку.
– Сара, посмотри на других женщин твоего возраста, а затем взгляни на себя в зеркало. Ты здесь самая красивая женщина. Поедем, нас уже ищут.
Линда, увидев мать в слезах, в изумлении остановилась, затем бросилась к ней.
– Мама, что с тобой?
– Просто сентиментальные слезы, – успокоил Калеб дочь. – Ты знаешь женщин – они плачут, когда им грустно и когда им радостно. А нам, мужчинам, приходится угадывать разницу. И это чертовски сложное дело.
Их взгляды встретились. Улыбка отца не обманула Линду. За его улыбкой скрывалась боль, волнение, печаль. Она глубоко вздохнула и улыбнулась ему в ответ.
– О, мама, не смей портить этот день. Мы все должны веселиться, а ты в первую очередь. Пойдемте поедим. Покажи, мама, всем этим толстухам, что ты можешь много есть, но при этом оставаться стройной и моложавой. Кстати, одна моя подружка хочет с тобой познакомиться. Она все о вас с отцом знает и считает тебя замечательной женщиной.
Сара засмеялась.
– Замечательной? Так меня еще никто не называл. – Она взглянула на Калеба. – Слышишь, Калеб Сакс? У тебя замечательная жена!
Он кивнул, грустно улыбаясь.
– Да, неплохое определение. Ты – замечательная женщина. – Он поцеловал ее в щеку. – Особенно в постели, – шепнул он ей на ухо.
– Калеб Сакс! – она оттолкнула его и пошла вместе с Линдой к столу. По дороге Линда сообщила ей, что собирается приехать и погостить у них две недели. Сара радостно захлопала в ладоши.
Калеб смотрел им вслед, чувствуя непонятную тяжесть на сердце.
«Да, совершенно замечательная женщина», – подумал он и пошел к столу, где уже сидели тринадцать членов семьи Саксов.
За столом Голубой Ястреб посмотрел на солнце, но почему-то думал не о Джеймсе, а о Кейле и его солнечном камне. Все в этом мире повторяется. И Калеб точно знал, где завершится его жизненный круг.
Из окна дилижанса открывался до боли знакомый пейзаж. Бескрайние пустые равнины, холмы, ведущие к подножию покрытых снегом Скалистых Гор.