Рассвет Тьмы
Шрифт:
– Действительно? – изумился ухтан. – Я прикажу избить подлеца плетьми! Видишь ли, о дражайший, говорят, что двое из рабов дряхлые старцы. Гномы не дадут за них полную цену. Еще я слышал, что один экземпляр суть маг, значит, я потеряю несколько воинов при захвате, а это убытки! Неужели ты, мой самый близкий друг, хочешь, чтобы я понес убытки? – Песочник, ехидно усмехаясь одним взглядом, печально поник.
– Ни за что! – округлил глаза Коста. – Да я скорее сам заплачу за тебя, чем позволю случиться такому! – Он преданно посмотрел на к’Зирда. – Я согласен на твою цену!
– Вот как? – расцвел от счастья к’Зирд, и его узкие глазенки забегали. Ухтан спешно пытался понять, в чем же подвох, – это замечательно! Я от всего сердца рад за вас, душа моя! – Он отбил несколько суетливых к’Зирдских поклонов и вкрадчиво поинтересовался: – Моя честность известна всей Ратхаш, мой дорогой Коста, и я никогда не лезу в чужие сделки, но не затруднит ли тебя рассказать мне, почему Лян Ву Киш обидел меня желанием перекупить часть предназначенного мне товара? – Он с прискорбием положил руку на сердце. – Я так огорчен!
– О, подобная ерунда не стоит твоих переживаний, мой наисветлейший брат! – заботливо успокоил песочника Коста, с самым что ни на есть преданным выражением лица. – К тому же ты знаешь, что о моей порядочности ходят легенды! И я не могу раскрывать подробности чужих сделок! Только из самых братских чувств к тебе, дражайший Ляс Ву Киш, я поделюсь с тобою деталями. – Коста был само воплощение дружбы. – В общем-то, в той сделке нет ничего такого. Это семья из четырех весьма знатных дворян. Пожилая дама еще весьма бодра, и за нее вполне можно получить полную цену. Старик суть маг Желтого ранга, но его лучшие годы уже минули, и он не будет слишком опасным противником. Третий – это воин, крепок рукою и силен здоровьем, отличный товар. Ну и, наконец, девушка-редонийка редкой красоты, не более двадцати лет от роду. Старуху и воина купят гномы, за мага можно потребовать выкуп, а девушка – прекрасный экземпляр для гарема любого хана. Я уверен, что твой брат выручит за них кругленькую сумму, я же отдаю их ему по ничтожной цене из моего глубочайшего уважения и братской любви!
Интересная беседа двух коллег по делам работорговским, отметил про себя Трэрг. Человек продает к’Зирду своих соплеменников. Немыслимо для Орка, и так похоже на Людей. Несколько месяцев назад, услышав этот разговор, шаман пришел бы в крайнее изумление столь вопиющему коварству и двуличию, но теперь это его ничуть не удивило. Человеческое племя ничтожно по самой своей сути, ценности и мерки мира Орков для Людей не более чем ненужный тлен, и не имеет смысла тратить зря время, пытаясь применить свой Закон Предков к человеческому миру. Люди недалеко ушли от отвратительных Детей Пустыни.
– Редонийка? – Ухтан всем своим видом являл радость за выпавшую брату удачу. – Хороший товар! Однако, дражайший мой Коста, солнце пустыни жжет нещадно, и девушка может получить ожоги. Пыльные бури способны исцарапать ее кожу, подпортив товарный вид, да и вокруг рыскает множество бесчестных ухтанов и тхи-ханов с крупными отрядами! Зачем тебе так рисковать столь ценным
– Твоя доброта не знает границ, брат мой! – восхитился Коста. – Но я не смею утруждать тебя своими мелкими трудностями. В случае чего мои маги исцелят девушку, так что о ее красоте можно не беспокоиться. Местные военачальники мне хорошо знакомы, и любой из них по достоинству оценит редонийку! Надсмотрщик ханского гарема даст за нее много больше, чем Гномоценщик на рабских торгах. Так что я без труда доведу товар до твоего брата или отдам его другому заинтересовавшемуся лицу за смехотворную сумму в сто золотых монет!
– Шестьдесят пять! – К’Зирд обворожительно улыбнулся желтозубой улыбкой.
– Девяносто пять! – Коста смахнул прямые пряди светлых волос с одутловатого лица, светящегося предельной преданностью. – У них с собою есть деньги и украшения, это компенсирует часть расходов.
– Восемьдесят семь! – Ухтан посмотрел на восток. – Скоро товар проснется, начнет паниковать, мало ли что может случиться! Разбегутся еще по пустыне, собирай их потом… Повредят себя… или их случайно найдет кто-нибудь другой…
– Девяносто три, и ни монетой меньше! – заявил Коста, лучезарно улыбаясь. – Или я иду к твоему брату.
– Девяносто! – Ляс Ву Киш пылал к нему не меньшей любовью.
– Договорились, – согласился Коста, – брат мой, ты заключил выгодную сделку! Клянусь Великими Богами, ты не пожалеешь! Товар превосходного качества!
Они вновь обменялись серией дерганых поклонов, и работорговец протянул руку:
– Золото! – Его лицо продолжало светиться преданностью.
Ухтан кивнул своему помощнику. Тот достал пригоршню золота, торопливо отсчитал дополнительную сумму, ссыпал монеты в кошель и протянул его Ляс Ву Кишу.
– Я безмерно счастлив иметь такого друга, как ты, Коста! – Ухтан, сияя, отдал кошель человеку и, заметив, как тот развязывает его тесемки, торжественно спросил: – Зная мою образцовую честность, Коста, ты все-таки будешь пересчитывать? – Он демонстративно поглядел на встающее солнце: – Светает!
– Обязательно! – осклабился Коста. – Не беспокойся, брат, я тебя не задержу!
Он со знанием дела принялся считать монеты. Его пальцы двигались весьма проворно, демонстрируя немалый опыт в этом занятии. Не прошло и минуты, как Коста протянул ухтану ладонь с несколькими медяками.
– Здесь семьдесят девять, и восемь фальшивок! – Он преданно посмотрел в глаза к’Зирду. – Я уверен, брат мой, это жуткая ошибка!
– Не может быть! – Изумлению ухтана не было предела. – Какое ужасное недоразумение! – Он кивнул помощнику, и тот отдал Косте недостающие золотые монеты. – Я найду подлого обманщика и велю казнить! Где товар?
– Там, – Коста, пряча кошель, ткнул большим пальцем себе за спину, – шатер подле скал, в нем девушка и старуха. Маг и остальные спят неподалеку. Дозорных мы связали, так что возьмешь их тепленькими. До встречи, брат! – Он направился к своим людям.