Рассвет закату вопреки
Шрифт:
– Терзаюсь… – честно другу ответил, переводя взгляд на кресло. Сидеть не хотелось. Но и стоять посреди пустого пространства «конференц-зала», как этот круглое помещение называлось на плане всей станции, было, конечно же, глупо.
– Дело дурное, ты лучше подумай: почему я ее не услышал? Мне кажется, в этой детали есть что-то важное…
Задумчивый Гесс легонько пнул замерший отчего-то замерший ком надувающейся бурой субстанции. Вся мебель вокруг поначалу выглядела именно так. На полу круглой комнаты живописно корчились комки разных размеров, высыпанные Макаром из бокса с лаконичной надписью: «Несъедобно, опасно умеренно.»
– У меня нынче трудно с загадками, Гесс, – капитан отмахнулся. Погоди… ты говорил, что эта связь работает на небольшом расстоянии. Можно конкретнее?
– Когда я связался с ней на Шедаре, между нами было не меньше ста километров, – биологу не хотелось напоминать о том случае. Но капитан прав. – Думаю, это абсолютно возможный передел данного способа связи.
– Сто километров… – задумчиво произнес капитан, все-таки падая в кресло. – Ты же с воздуха видел этот их континент, похожий на сломанную табуретку?
Гесс вопросительно изогнул обгорелую бровь. Интересно, когда ему так досталось? У военных скафандров была интересная опция: при определенных настройках они позволяли увидеть лицо. Или не позволяли, как сейчас, у Аверина. Что поделать, не обладал он такой устрашающей мордой, как Гесс.
– Не знаю я о «тебуретке», но рельеф занимательный, да. Большая часть континента образована древним высоким нагорьем, плоским и практически полностью лишенным какого-либо почвенного покрова. На картах оно называется, как «Пустыня мертвого короля».
– Богатое воображение было у древних жителей этой планетки, – Макар пробурчал очень мрачно. – Каков там перепад высот?
– Нагорье резко обрывается, образуя километровую ступень, протянувшуюся вдоль всего западного побережья Центрального континента и отделенного от океана заболоченной и поросшей лесом равниной, – тоном ядроида-лектора произнес ему Гесс.
– На которой и проживает большая часть населения этой чудесной и гостеприимной планеты, – ехидно закончил Аверин. – И похоже, мой друг, что супругу мою даже и не пытались скрывать. Резиденция королевы от нас в трех километрах, я выяснил.
– Ты же не собираешься прямо сейчас… – начал было биолог, но взглянув на то место скафандра, где должно было находиться лицо капитана, осекся. – Тогда я с тобой.
– Исключено.
– А ты попытайся не выпустить!
– Я приказываю! – рыкнул громко Аверин, медленно поднимаясь из кресла.
– А я выше по званию.
– В паршивой своей контрразведке.
«Нет!» – вдруг резануло обоим куда-то, казалось, что прямо в сознание.
Мужчины переглянулись, все сразу поняв. Нерис срочно нуждается в помощи, и она где-то рядом.
– И куда ты собрался бежать? – ехидно спросил капитан.
Он и сам с трудом удержался от рывка в сторону выхода.
Приятно хоть иногда наблюдать как с Гесса слетает привычная маска хладнокровного и рассудительного великана.
– Ей… Нерис нужна наша помощь… – сложно дались эти слова контрразведчику и биологу. И хотя, словно бы спохватившись, Гесс отключил прозрачность шлема скафандра, на его мужественном лице Макар заметить успел и растерянность и досаду.
– Думаешь, она ждет нас на входе? Прямо тут, за углом, стоит лишь добежать… – Мак все еще сидел в своем кресле, позу приняв подчеркнуто-расслабленную. А мысли метались, как белки по веткам в
– Бабочки… – после долгого молчания Гесс наконец подал голос. – У меня с собой есть парочка экземпляров.
– Ты бредишь, дружище? – рыкнул на него капитан. – Какие тут к шервовой заднице бабочки?!
– Лиглянские. Помнишь? Нэрис просила тебя их забрать. А я…
– Погоди… – тут Макар изумленно привстал. – Ты что, приволок их сюда, на Зигейну? В кармане?
– В стазисном боксе. Взрослые особи постоянно нуждаются в контакте с людьми, и я…
– Маниак, я всегда это знал, – шумно выдохнул пораженный Аверин. – Думаешь, эти мелкие твари способны проникнуть на территорию резиденции?
– Других вариантов у нас все равно еще нет. И времени на размышление – тоже.
Приходилось признать, что он прав. Статус военного дипломата связывал по рукам и ногам. Даже сейчас, когда никакие шпионы Зигейны не смогут его отличить от того же бортинженера в скафандре…
– Что нужно с моей стороны? – неохотно спросил капитан. И имперский посол, между прочим, что характерно.
– Подготовить наше с тобой возможное отсутствие. Скорее всего, нам придется уйти незаметно. И еще…
Гесс словно раздумывал над каким-то важным для себя решением. Макар ждал терпеливо. Наконец, друг произнес:
– Бабочка принимает мысленное послание. Но сначала – эмоцию, чувство. Именно по ней адресат узнает отправителя. Есть шанс, хоть и призрачный, что память Нэрис, заблокированная ментальным воздействием через Зеро, отзовется на этот импульс. И блок будет снят.
– Или… – Макар развернулся к нему, наклонив голову, будто увидя впервые, – память заново перезапишется. Ты ведь можешь бабочку сам отослать, и внушить моей Нэрис… определенные мысли и чувства, ведь так?
Гесс дрогнул. Заманчивая идея, приходившая к нему в голову и не раз. И чем она может закончиться? Ложь, которая будет множиться, оплетая его самого и несчастную Нэрис. И которая когда-нибудь все же раскроется. Он потеряет старого друга, не приобретя ничего. Разве что, женское тело, и то ненадолго… Нет. Он не мальчик, чтобы поверить в подобные сказки с хорошим концом. Жизнь и без подобных коллизий достаточно к ним всем жестока.
– Так, – даже не стал отрицать. – могу, но не буду. Я… слишком сильно люблю вас обоих, чтобы обманывать. И чтобы обманываться.
Сказал, развернулся и вышел, оставив Аверина переваривать все, им услышанное.
Странный народ эти глизеане. Хотя… в их этом хитросплетении браков и завещаний кто угодно свихнется.
– Стэм! – не раздумывая особо, капитан тут же связался со старшим помощником. – Жду тебя в конференц-зале станции, и прихвати Игорька, а с ним двух крейсерских ядроидов. Будем играть в интересные игры.