Рассветная бухта
Шрифт:
— Работает в пиар-отделе… то есть работала. После рождения Джека сидит дома с детьми.
— Логично. По работе не скучает?
Фиона попыталась покачать головой, однако была так зажата, что движение больше походило на судорогу.
— Вряд ли. Ей нравилось работать, но амбиции у нее не завышенные; она знала, что не сможет вернуться после рождения второго ребенка, но они все равно решили завести Джека.
— Проблемы на работе? Может, она с кем-то не ладила?
— Нет. Правда, мне казалось, что девушки в той компании настоящие стервы, если кто-то забывал обновить искусственный загар, смеялись, а когда
— А Патрик? Он ладит с людьми?
Не останавливайся, заставляй их прыгать от одной темы к другой, не давай им времени посмотреть вниз. Если они упадут, то уже не поднимутся.
Она резко повернулась ко мне — серо-голубые глаза с опухшими веками распахнуты до предела.
— Пэт… Боже мой, вы ведь не думаете, что это он! Пэт никогда, никогда…
— Знаю. Скажите…
— Откуда вы знаете?
— Мисс Рафферти, — добавил я немного строгости в голосе, — вы хотите нам помочь?
— Конечно! Я…
— Хорошо. Тогда сосредоточьтесь. Чем быстрее мы получим информацию, тем скорее сможем ответить на все вопросы. Договорились?
Фиона с безумным видом огляделась, будто ей приснился кошмар и эта комната в любой момент может исчезнуть. Нас окружали неровно сложенные стены из бетонных блоков; у одной из них — как опоры — стояли две балки. Стопка перил «под дуб», покрытая слоем пыли; на полу — расплющенные пенопластовые стаканчики, в углу — смятая в комок грязная синяя фуфайка. Мы словно попали в лагерь археологов, где время замерло в тот момент, когда обитатели побросали свое добро и бежали, спасаясь от природного бедствия или захватчиков. Сейчас Фиона ничего не замечала, но эта картинка останется с ней навсегда. Вот он, один из бонусов, которые убийство дает родственникам: вы можете забыть и лицо погибшего, и последние слова, но до мельчайших подробностей запомните место, где находились, когда в вашу жизнь ворвался этот кошмар.
— Мисс Рафферти, — сказал я. — Нам нельзя терять время.
— Да. Я в порядке. — Она затушила сигарету о шлакоблок и уставилась на окурок так, словно он появился в ее руке из небытия.
— Вот, — тихо сказал Ричи, наклоняясь вперед и протягивая ей пластиковый стаканчик.
Резко кивнув, Фиона схватила стаканчик и бросила в него окурок.
— Так что вы можете сказать о Патрике? — спросил я.
— Он чудесный. — Покрасневшие глаза с вызовом глядели на меня. Даже в таком состоянии упрямства ей было не занимать. — Мы все из Монкстауна, из одной компании. Пэт и Дженни вместе с шестнадцати лет.
— Какие у них были отношения?
— Они без ума друг от друга. У остальных романы редко длились дольше пары недель, но Пэт и Дженни… — Глубоко вздохнув, Фиона запрокинула голову и уставилась туда, где за пустым лестничным пролетом и торчащими во все стороны балками виднелось серое небо. — Они сразу поняли, что нашли друг друга. Остальные просто играли, забавлялись, понимаете? А у Пэта и Дженни все было серьезно, по-взрослому. Любовь.
На моей памяти от этого «серьезно»,
— Когда они обручились?
— В девятнадцать лет. На День святого Валентина.
— По нынешним временам рановато. Как отреагировали ваши родители?
— Они были в восторге! Пэта они обожают. Просто посоветовали сперва закончить колледж. Пэт с Дженни были не против, и в двадцать два они сыграли свадьбу. Дженни сказала, что откладывать нет смысла — все равно не передумают.
— И как у них все вышло?
— Замечательно. Пэт так относится к Дженни… Он до сих пор обожает делать ей подарки. Раньше я молилась о том, чтобы кто-нибудь любил меня так же, как Пэт — Дженни. Понимаете?
О тех, кого уже нет, еще долго говоришь в настоящем времени. Моя мать умерла, когда я был подростком, но Дина до сих пор рассказывает о том, какие духи выбирает мама, какое мороженое любит. Джери от этого готова на стену лезть.
— Они ни разу не спорили? За тринадцать лет?
— Я так не говорила: спорят все, — но не ссорились ни разу.
— О чем они спорили?
Фиона уже смотрела только на меня, и на ее лице, стирая остальные эмоции, все сильнее проявлялась усталость.
— О том же, что и остальные пары. Раньше, например, Пэт злился, если кто-то заглядывался на Дженни. Или однажды Пэт хотел поехать на курорт, а Дженни считала, что сбережения нужно откладывать на покупку дома. Но они всегда договариваются.
Деньги: только из-за них люди умирают чаще, чем из-за любви.
— Чем занимается Патрик?
— Вербует сотрудников. Он работал в «Нолан и Робертс» — они подбирают людей для финансовых компаний, — но в феврале его уволили.
— По какой причине?
Плечи Фионы снова напряглись:
— Он ни в чем не виноват — уволили не только его, но и других. В финансовом секторе сейчас мало вакансий, понимаете? Кризис…
— У него были проблемы на работе? Может, он поругался с кем-нибудь?
— Нет! Вы хотите представить все так, словно у Пэта с Дженни повсюду враги, словно они постоянно ссорятся… А они не такие.
Фиона отстранилась от меня, прикрываясь стаканчиком словно щитом.
— Именно такие сведения мне и нужны, — успокаивающе сказал я. — Я ведь не знаю Пэта и Дженни, вот и пытаюсь составить о них представление.
— Они чудесные. Люди их любят. Они любят друг друга. Любят детей. Понятно? Этого достаточно, чтобы составить представление?
На самом деле я ни черта полезного не узнал, но, похоже, большего от нее не добьешься.
— Абсолютно. Большое вам спасибо. А родные Патрика по-прежнему живут в Монкстауне?
— Его родители умерли: папа давно, когда мы еще были детьми, мама — пару лет назад. У него есть младший брат Йен, он в Чикаго… Позвоните ему, спросите про Пэта и Дженни — он скажет то же самое.
— Не сомневаюсь. Пэт и Дженни хранили в доме ценности — деньги, ювелирные украшения или еще что-нибудь?
Пока Фиона обдумывала ответ, ее плечи снова слегка опустились.
— Обручальное кольцо Дженни — Пэт отдал за него пару кусков — и кольцо с изумрудом, которое бабушка завещала Эмме. И еще у них есть совсем новый компьютер — Пэт купил его на выходное пособие. Возможно, за него что-то получилось бы выручить… Эти вещи на месте или пропали?