Рассветники
Шрифт:
– Нет, – сказал я. – Согласен только на вечность.
Она ответить не успела, я подхватил ее под руку, из кассы нам подали два мороженых в хрустящих стаканчиках, мы прошли в зал, заполнено почти четверть кресел, чудовищно много, я ощутил, что фильм, возможно, в самом деле стоит того, чтобы посмотреть.
– Ну, говори!
– Еще рано, – прошептала она.
– А когда будет не рано?
Она посмеивалась, а когда погас свет, прошептала:
– Смотри… Да не на меня, на экран!
Я добросовестно старался
Энн замерла, еще не знает, успел я что-то понять или нет, я нежно прошептал ей на ухо:
– Сейчас увидим твою инквизиторскую работу?
Она довольно заулыбалась, вижу в полутьме, ответила тихо:
– Бесстыжий, какая инквизиция? Наша организация – миссионерская, мы несем свет и добро, искореняем зло и насилие…
Фильм, как я не сразу понял, замышлялся как пространная летопись о первых днях начала становлении Руси. О призвании викингов под началом удалого Рюрика, установлении власти над Новгородом, а затем победном захвате князем Олегом великого города Киева. Рюрика играл великолепный блондин англосаксонского типа, его брата Трувора, естественно, негр, а третьего брата, Синеуса, актер монгольского типа, явно призванный олицетворять «бронзовых людей», которые в США становятся национальным большинством.
Князя Олега, известного в славянском фольклоре еще и по легендам, играет курчавый негр, полуголый, чтобы все видели хорошую мускулатуру. Славянские женщины тоже все полуголые, моментально возбуждаются и тут же на улице ликующе совокупляются с пришельцами из-за моря, будто живут в современном Лас-Вегасе, а не в холодных северных странах, где с моралью всегда было строже некуда да и на улицах холодновато.
– Ну как тебе? – прошептала она вскоре. – Что молчишь.
– Красочно, – признал я. – А спецэффекты так вообще…
– А сама тема?
Я сказал осторожно:
– Я с большей охотой посмотрел бы что-нить о затерянных странах, городах, королевствах… Понимаешь, там больше простора для воображения. Можно напихать все, что угодно.
Она шепнула:
– То совсем другое! Там просто развлекательный фильм, а здесь идеологический!
– Да это я понял, – пробормотал я.
– Тебя что-то раздражает?
– Немного, – признался я. – Все-таки у меня другие представления о Рюрике и князе Олеге.
– В том-то и дело, – сказала она горячим шепотом, – нам нужно беспощадно разрушать эти устаревшие клише!..
– Зачем?.. Ах да, понимаю.
– Не понимаешь, – обвинила она.
– А что, – спросил я, – режиссер именно так представляет Олега? Негром?
Она помотала головой:
– Нет,
– Ну, вот видишь…
Она сказала сердито:
– А если историческая правда идет против морали?.. Это я, кстати, настояла, чтобы князя Олега играл афроамериканец. И дело не в политкорректности!
– А в чем?
Она зашептала жарко:
– Да пойми же, раз мы стремительно сливаемся в одно человечество, то никто не должен замечать, что мы разные по цвету кожи, росту, полу или сексуальным привычкам. Понятие расовой принадлежности должно уйти из нашего цивилизованного общества!
– Так это в будущем…
– Нужно подчищать и прошлое, – неумолимо заявила она. – Нельзя оставлять следы или намеки, на которые кто-то сошлется и скажет, что вот в прошлом негры еще на деревьях сидели, а мы, европейцы, высокую культуру отгрохали!.. Есть нечто более высокое и важное, чем правда, Грег. Это наша современная высокая мораль.
Я одним глазом поглядывал на экран, потом надо будет несколько раз упомянуть какие-нибудь моменты, чтобы было видно, что смотрел, но другим, рискуя окосеть, держал вдохновленное лицо Энн.
– Я понимаю, – ответил я. – Да, это правильно. Хоть и весьма… резковато.
– Все люди равны, – прошептала она назидательно, – вот это ненавязчиво и проводится красной нитью попутно с главной линией о становлении демократии на Руси, которую потом задавила тираническая Москва…
Я невольно охнул:
– Снова Москва виновата! Говори уж прямо, коммунисты.
– Не-е-ет, – сказала она с апломбом, – мало обвинить одних коммунистов. Именно Москва! И пока Москва существует, ее и будут держать в прорези прицела, как главную мишень. Ты не замечал, что среди москвичей негров не показывают никогда? Как вон даже в самых новейших фильмах про Германию гитлеровского времени нет ни одного афроамериканца…
Глава 16
Я порылся в памяти, но с просмотром фильмов у меня вообще туго, слишком много времени отнимают, я и так в основном больше проматываю, чтоб побыстрее понять основную линию, а потом заглянуть, чем вся эта фигня закончилась.
– И что, – спросил я с недоверием, – даже среди подпольщиков нет?
Она ответила с некоторой неуверенностью:
– Ну, среди подпольщиков, может быть, и есть, хотя сама еще не видела. Показывают же во всех фильмах негров-программистов и суперхакеров, но в окружении Гитлера нет ни одного! Хотя бы Геринга или Гиммлера сделали… На худой конец, Бормана или Геббельса… Так нет же!
Я ощутил тяжесть в груди. Хоть мы и сливаемся сознательно в одно человечество, а неосознанно вообще давно в одном Сверхорганизме, но все равно как-то грустно, что родился и живу в части, назначенной на полное уничтожение.