Рассветный шквал
Шрифт:
– Чем плохо быть филидом? – усмехнулся Этлен. – Нет, я и не думаю сменить клинки на свитки и амулеты. Просто я стар. Очень и очень стар. А прожитые годы дают опыт, наблюдательность и, в конце концов, время для раздумий.
– Много думать будешь – на клинок напорешься, – отмахнулась сида.
– Э, нет, феанни, если бы я меньше думал, давно уже высох бы где-нибудь на карнизе в ущелье. А так хожу, дышу, дерусь. – Улыбка старика стала совсем лукавой. – Даю тебе ненужные советы. Лезу не в свое дело.
– Так,
– Конечно, нет.
– А, это ты опять...
– Опять. Я слишком хорошо знаю, что тянет тебя, феанни, на прииск Красная Лошадь.
– Я этого не скрывала! – Довести высокородную сиду, вдову ярла Мак Кехты, до румянца могли немногие вещи в этом мире, но слова телохранителя задели ее за живое. – Красная Лошадь – исконная вотчина Мак Кехты, а значит, принадлежит мне по правде и совести. А самоцветы нужны нам для борьбы с салэх!
– Да? А я так себе думаю...
Договорить Этлену не удалось. Из зарослей донесся громкий выкрик боли, треск ломаемого кустарника, а затем крик пестрого пересмешника – знак тревоги.
Фиал рванулась в сторону. Увы, по мнению телохранителя, недостаточно быстро, о чем свидетельствовал ощутимый толчок в плечо, который и добавил феанни скорости. Она покатилась под защиту окружавших поляну деревьев, успев сжать пальцы на теплом прикладе изящного самострела, наблюдая, как медленно, словно в тягучей патоке, падает потник, накрывая прогоревшие угли, а Этлен длинным прыжком «рыбкой» скрывается во тьме. Слабый свет звезд не отразился от матовых лезвий двух мечей, но они уже продолжали руки старика.
Лежа на спине, Мак Кехта уперлась ногой в крюк самострела, взводя тетиву. Краем глаза она отметила, что юноши-сиды вскакивают без излишнего шума и суеты – уроки Этлена не пропали даром. Один за другим молчаливые тени исчезали в лесу. Такие случаи были тщательно продуманы и отрепетированы – кому охранять коней, кому зайти в тыл напавшему врагу, кому отвлекать на себя его внимание.
Бельт лег на желобок самострела. Фиал осторожно поднялась на ноги и огляделась. В лесу слышался шорох палой листвы и похрустывание сухих веточек под подошвами сапог. Издали доносились слабые голоса. Что же произошло? Где опасность?
Вступить в схватку ей не пришлось. Раздавшийся из лесу хриплый крик хохлатого коршуна послужил сигналом отбоя тревоги. А вскоре к погасшему кострищу вышел и Этлен с близнецами, бывшими в охранении в эту ночь. Лойг поддерживал на весу правую руку, а Дубтах заметно прихрамывал и потирал кулаком поясницу.
– Что случилось? – Голос Мак Кехты мог, если была на то необходимость, звучать как звенящий клинок лучшего закала.
– Прости, феанни, – в один голос произнесли близнецы, при этом Лойг низко склонил голову, как бы подставляя шею под удар возмездия, а Дубтах встал на одно колено.
– Я назначу в дозор кого-нибудь
И растворился во мраке среди стволов.
– Дубтах, приведи в порядок костер, – тоном, не терпящим возражений, приказала предводительница, – Лойг, садись и рассказывай.
Пока первый из братьев отбросил в сторону начавший тлеть, издавая немилосердную вонь, потник и, сложив «домиком» сухие веточки, принялся раздувать угли, второй присел, продолжая баюкать руку.
– Я виноват, феанни. Я первый его увидел и излишне понадеялся на свое мастерство...
– Кого «его»?
– Вначале я подумал, что это зверь. Некрупный медведь из черных с рыжей мордой. Он был лохмат и вонял за десяток шагов. Только потому я его и заметил.
– Хорошо же ты следил за нашей безопасностью...
– Если феанни прикажет, я паду на меч, – вздернул подбородок юноша.
– Не прикажу. Здесь каждый на счету, и нет места дурацкой гордости. Продолжай.
– Потом я решил, что это салэх. Он подкрадывался на двух ногах...
– Горный тролль, – на миг оторвался от своего занятия Дубтах.
– Какой тролль! – возмутился Лойг. – Всем известно – тролли пяти локтей в высоту!
– Тролли – это сказки певцов, – оборвала его Мак Кехта. – А в этом салэх-медведе не было, значит, пяти локтей?
– Ниже меня. И шел так неровно, словно пританцовывал. Больной, наверное...
– Больной... – Дубтах вновь потер поясницу.
– Я хотел ударить дротиком, но сучок хрустнул под ногой, и он меня услышал.
– Хороши оба, – усмехнулась Фиал. – Один смердит, другой трещит валежником.
– Дальше все было так быстро, – продолжал Лойг. – Вместо того чтобы бежать в сторону или назад, он кинулся на меня...
– Толковый салэх, – проговорил Этлен, неслышно выступивший из тьмы в круг, освещенный отблесками пламени. – На его месте я поступил бы так же. Сколько вас можно учить? Атакуют – сокращай дистанцию, ныряй под удар. Противник этого не ждет, и в том твой шанс.
– Да, он так и сделал. Поймал дротик позади наконечника и крутанул меня мимо себя.
– А я бы еще и по затылку наподдал, – нахмурился старик. – Учишь вас, учишь...
– Я услышал, как закричал Лойг. – Дубтах подложил в костер пару веточек потолще. – Кинулся на помощь.
Юноша замолчал, смущенно сопя. Даже неяркий свет бегущих по сушняку оранжевых язычков огня давал возможность разглядеть румянец на его щеках.
– Продолжай, продолжай, – ободрила его Мак Кехта.
– Это не салэх и не сид. Это тролль. А может, демон. Я даже не успел замахнуться.
– Позволь-ка я попытаюсь угадать. – Этлен присел, по привычке вытягивая больную ногу. – Думаю, он подсел под тебя, подхватил за пояс и кинул себе за спину. Так?