Растопить ледяное сердце
Шрифт:
— Если бы ты видела, что она творила… — чуть морщится Темпус. — Мне даже как-то стыдно было приглядывать за ней, такие неприличные выкрутасы себе позволяла эта молодая особа. А на второй твой вопрос — да. Все считают, что умерла ты. Тебя похоронили и оплакали.
— Не может быть… — качаю головой, отказываясь верить в случившееся.
Как? Как это могло произойти?
— Ладно, я соврал. Никто тебя не оплакивал, — добивает меня Темпус откровенностью, а я опускаюсь на пол, чувствуя, что ноги отказываются меня держать из-за свалившихся новостей.
— А отец?
—
— Пожалуйста, достаточно… — шепчу я, глотая соленые слезы, стекающие крупными каплями. — И что мне теперь делать?
— Жить дальше, — пожимает плечами Темпус. — Я уже говорил про человеческий выбор. Ты сделала свой, когда шагнула за дверь. Так оставайся верной ему. Тебя может ждать множество невзгод на пути, но помни, что все совсем не такое, каким кажется на первый взгляд.
— И что это значит?
— Позже поймешь…
Окружающее пространство становится все более призрачным, силуэт мужчины растворяется, а голос доносится лишь эхом.
— Время, Алевтина. Время…
— Что, время? — слетает с губ вопрос, но остается без ответа.
Глава 11
Открыв глаза, понимаю, что вновь нахожусь в выделенной мне спальне, с которой попрощалась меньше получаса назад. Мое лицо мокрое от слез, а дыхание сбившееся. Странно еще, что обнаруживаю себя лежащей на кровати, а не на полу, где проводила ритуал. Да и вообще отсутствуют какие-либо напоминания о том, что я совершила очередную бесполезную попытку сбежать от герцога.
— Слава Хольмгеру, ты очнулась, — раздается в тишине взволнованный голос, в котором я узнаю Вивьен. — Лекарь сказал, что этого может не произойти.
— Что случилось? — спрашиваю я чуть осипшим голосом и закашливаюсь, стараясь принять сидячее положение.
— Лежи, ты слишком слаба, чтобы вставать. Горничная нашла тебя лежащей на полу. Наверное, ты потеряла сознание. Не помнишь? — с тревогой вглядывается в мое лицо Вивьен, склоняясь над постелью.
— Нет, — качаю головой. — Давно я без сознания?
— Ты больше суток провела в бреду, поднялась высокая температура. Ты стонала и кричала, плакала. Срочно был вызван Хакон, который предположил, что ты простудилась во время обряда в Ледяных чертогах, — рассказывает блондинка, а я пытаюсь сообразить, что к чему.
Получается, что время в той комнате течет совершенно не так, как здесь. Мне казалось, что я разговаривала с Темпусом не больше получаса, но, похоже, лишь мое сознание было там, а тело в это время переживало последствия сильнейшей простуды.
А может быть, моя встреча с божеством — всего лишь плод воспаленного воображения? Может, и ритуал мне почудился? Ведь Вивьен не спросила, зачем мне понадобились зажженные свечи и аромамасла, возле которых я должна была лежать, когда меня нашла горничная.
— Всего лишь бредовый сон… — облегченно выдыхаю я, проводя рукой по мокрому
Ну точно же! Как я могла поверить в то, что мой отец мог проигнорировать похороны собственной дочери в угоду бизнесу? Как вообще допустила такие мысли о родном человеке? Да и мама, я уверена, что несмотря на наши напряженные отношения, на те слова, что я слышала от нее в последнюю нашу встречу… Нет, она не могла легко и просто позабыть обо мне. Все-таки, я ее дочь. А это известие о собственной смерти… Смешно. До чего интересные, но бредовые иллюзии способен создавать разум. Вот и некое божество в нелепой мантии придумал. Точно, это высокая температура дала о себе знать.
Во мне вспыхивает огонек радости и надежды. Значит, шансы еще есть. Раз мне все привиделось, я могу все-таки попробовать сотворить ритуал.
— Я сообщу, что ты очнулась, — тяжело поднимается со стула Вивьен и вразвалочку идет к выходу из комнаты.
— Ай-яй-яй, Алевтина, нельзя же быть такой недоверчивой, — слышу голос Темпуса, стоит только девушке скрыться за дверью. — Не трать больше силы на ритуалы, не надейся на возвращение — мой тебе совет.
— Все-таки настоящий… — разочарованно шепчу в пустоту и закрываю глаза, чувствуя пульсирующую боль в висках и затылке.
Вот так, всего за минуту, хрупкая надежда может разрушиться.
— Ну и напугали же вы нас, герцогиня! — ураганом врывается в спальню лекарь, не дав мне вновь погрузиться в тягостные мысли. — Как вы себя чувствуете? Где болит? Что помните?
Прислушиваюсь к ощущениям и честно отвечаю:
— Не очень хорошо. Голова болит, горло и очень холодно.
— Так-так-так, сейчас проверим, — присаживается на стул рядом с кроватью Хакон и достает причудливого вида разные предметы, которые я видела еще в прошлую нашу встречу.
Дальше начинается нудная процедура осмотра, которая лишает меня последних сил. Тупо глядя в стену, выполняю разные команды: приподняться, открыть рот, подышать, повернуться, ожидая, когда это закончится.
Очень хочется спать и есть, ощущение, будто я провела на ногах последние сутки, занимаясь активной физической деятельностью.
— Ничего страшного не вижу, — кажется, с облегчением произносит лекарь. — Сейчас поедите, выпьете несколько моих волшебных снадобий, отвар из лекарственных трав и к вечеру, думаю, вам станет гораздо лучше.
— А сколько сейчас времени?
— Около четырех часов от полуночи, — отвечает Хакон, складывая свои инструменты в мешочек. — Сейчас прикажу подать вам что-нибудь легкое и сытное, вам нужны силы.
— А где Райнхольд? — вспоминаю я о своем нареченном.
Нет, я, конечно, не ожидала, что он будет лить слезы у моей постели, трепетно сжимая мою руку, но… Хотя бы прийти и поинтересоваться, как я себя чувствую, мог бы? С другой стороны, не исключено, что ему настолько безразлична моя судьба, что он, на всякий случай, уже подыскивает себе новую фиктивную жену, а потому слишком занят, чтобы найти минутку и проведать меня. Если уж оказалось, что я не нужна собственным родителям, почему я ожидаю внимания от совершенно постороннего мужчины?