Растоптавший бабочку Брэдбери

Сергей Зеленин

– Но, Адольф...

– Что, «Адольф»?! Да, он своим «опусом» сделал то - что и, сто тысяч красных комиссаров не сделали бы!

Эрик обвёл всех присутствующих пристальным взглядом, от которого большинство потупилось – как школьники на уроке строгого учителя:

– В прошлую войну, русские не знали - за что сражаются... Их незадачливый император, сделал нам большую уважуху - не соблагоизволил сообщить своим солдатам, ради чего

посылает их на смерть! Теперь же - благодаря покойному Адольфу, стоит большевикам только перевести и снабдить каждого солдата экземляром «Mein Kampf» - как русский «паровой каток», размажет нас тонким ровным слоем от Эльбы до Рейна. И, теперь мы вынужденны тратить деньги партии - чтоб выкупить это «Schweinescheisse» у населения!

Кажется невероятным, что новичок – «без году неделя» в партии, так быстро сделал карьеру и теперь «строит» её ветеранов – многие из которых помнили ещё Антона Дрекслера¹⁰! Однако, если сравнить жизненный опыт и некоторые «профессиональные» навыки 93-ёх летнего Эрнеста Врубеля и, зачастую - более чем в раза, младше его даже по возрасту «Parteigenossen»... Вроде того же Эрнста Рэма: кроме окопов, говорильни да мордобоев - уже при Адике, ничего за плечами не имеющих.

Рисунок 21. Эрнст Юлиус Гюнтер Рём.

Рисунок 21. Эрнст Юлиус Гюнтер Рём.

Всем же ясно, что произойдёт, если например - второгодник-второклассник попадёт в класс к первоклашкам, да? Или, тёртый двухлетней службой дембель из ВДВ, в одну казарму к «салагам» призывникам? Или, весь «синий» от наколок рецидивист - с тремя «ходками» за плечами, в одну камеру к «первоходкам»?

Конечно, обстоятельства бывают разными – как и перечисленные «персонажи»... Всякое может случиться! Однако, с вероятностью - где-то близкой к ста процентам, во всех перечисленных случаях произойдёт одно: «власть» в классе, казарме, камере - поменяется.

Немного помолчав, типа – чтоб успокоиться, Эрик Юнгер уже более примерительным тоном продолжил:

– Из сочинения нашего покойного экс-Фюрера, я понял одно: он власть брать не собирался¹¹. Иначе бы не стремился с таким маниакальным упорством, перепугать всех вокруг и даже – внутри Германии!

Недоумённые взгляды, но Эрик нисколько не смутился:

– ...Да, да – я про евреев и, не надо так на меня смотреть, Kamerad Гебельс! Наш внутрений враг – спекулятивный финансовый капитал, а не вся еврейская нация в целом - хотя я от неё тоже не в восторге.

Сделав паузу – для «усвоения», он закончил обращаясь ко всем присутствующим:

– Нажить себе лишнего врага – ума много не требуется, «Parteigenossen»! А, вот одного врага натравить на другого - это надо хорошенько мозгами пошевелить...

– Я, не понял насчёт русских..., - осторожно спросил Гебельс.

Он не понимал этого человека, которым - с первых же минут знакомства, искрене восхищался: сначала он «выдернул» его из Берлина, сделал главным пропагандистом партии... А затем заставил наступать на собственные же «яйца»!

– Oh mein Gott! «Насчёт русских», вы не

поймёте никогда – так как, они сами «насчёт себя» не понимают. И, не смотрите пока в ту сторону: наш внешний враг - Версаль и «старые» колониальные империи! Только, в этот раз мы будем не «перераспределять» - как Кайзер, а «переделывать» мир. В этом нам поможет Америка: их «Рокфелерам» не нравится, например - что в английских и француских колониях нельзя торговать за доллары...

Его перебили - влетевший без стука запыхавшийся молодой человек, всем своим видом напоминающий какого-нибудь молодого университетсого преподаваля, чуть отдышавшись выпалил:

– Parteigenossen! Наш Герман Геринг...

– Что с ним? – был общий, не вслух – так про себя и взглядом, заданный вопрос.

– Он, найден у себя дома – застрелившимся...

Руководители нацистской партии переглянулись:

– С чего бы, это?!

– Он, оставил записку... Она сейчас в полиции, но текст успели прочитать: «Я устал, я ухожу...».

«Parteigenossen», так и ахнули:

– ГЕРИНГ УСТАЛ???

– От безделья тоже устают, - грустно резюмировал Эрик, - да... Нам будет сильно не хватать славного толстяка Германа... Ему бы ещё жить и, жить!

Все встали и, траурным молчанием почтили память преждевременно усопшего товарища. Потом, Эрик Юнгер деловито сказал, усаживаясь:

– Однако, жизнь продолжается... Kamerad Альберт Шпеер!

– Слушаю Вас, Kamerad! – тотчас отозвался принесший плохую весть «гонец».

– У нас есть мнение, что Вы идеально подошли бы на должность министра промышленности – в случае нашего прихода к власти... Как Вы на это смотрите?

– ...Что, вы?! Это невозможно, «Parteigenossen»! Я ведь, так молод!

– «Молодость - это единственный недостаток у человека, который проходит сам по себе»... Хахаха!

– Хахаха! – зашлись в смехе партийные бонзы.

– Сядьте на место покойного Геринга, Kamerad Шпеер, хорошенько подумайте прежде и, скажите - что Вы думаете, по поводу развития промышленности Германии на тридцатые годы...

***

Рисунок 22. Альберт Шпеер.

Рисунок 22. Альберт Шпеер.

Где-то спустя два месяца. Старинный рыцарский замок Блюнбах, земля Зальцбург...

Огромный зал с рогатыми оленьими головами на стенах, с огромным же камином в котором - несмотря на лето, горят внушительные поленья. Большой, стариной работы дубовый стол, за которым сидят тоже даже на вид - ОЧЕНЬ(!!!) «большие» люди. Люди, определяющие экономику, а значит – и политику Германии...

ХОЗЯЕВА!!!

Один из них спросил сидящего перед ними - на противоположной стороне стола, человека в годах:

– Так Вы говорите, герр Хельд, нам стоит поставить на этого нового парня?