Расторгнутая помолвка
Шрифт:
— Не дашь ли ты мне воды? Он нахмурился.
— Не знаю, можно ли тебе.
— Почему нет?
— Ну, если они собираются давать тебе наркоз...
— Господи!— встревоженная Элен резко выпрямилась, волосы ее в беспорядке рассыпались по спине.— Я всего лишь рожаю ребенка, почему мне должны давать...
— Тсс,— успокоил он ее.— Я предлагаю компромисс.
Палмерс скрылся в кухне и вскоре вернулся с бутылкой холодной воды и чистым полотенцем.
— Думаю, так будет хорошо,— и не говоря больше ни слова, он
Звук сирены они услышали задолго до того, как подъехала «скорая». Элен попыталась встать, но не смогла.
— Оставайся здесь,— приказал Ник,— они принесут каталку.
— Сколько суеты,— слабо фыркнула Элен, но каталка оказалась кстати — дойти до машины она не смогла бы.
— С ней все будет в порядке? — тревожно спросил Палмерс, и врач ободряюще улыбнулся.
— Не волнуйтесь, сэр. Она держится великолепно. Поверьте моему опыту, в этих случаях больше волнуются папаши. У вас родится здоровый сынок или дочка, не успеете и глазом моргнуть, сэр!
Конечно, а что же еще должен был подумать врач, увидев Николаса? Элен хотела сказать, что этот мужчина не отец ребенка, но ей уже надели на лицо маску, приказав дышать глубже, и сладковатый запах анестетика привел ее в полубессознательное состояние. Боль стала не такой невыносимой.
— Вы не могли бы сесть сзади, сэр? Николас взобрался в машину и сел рядом с
Элен. Какое-то трудно определимое чувство туманило его глаза, когда он сверху вниз смотрел на нее, лежащую на каталке.
— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросила женщина, сдвинув маску.
— Еду с тобой.
— Николас...
— Ты не можешь сейчас остаться одна,— сказал он тоном, не терпящим возражений,— поэтому я еду с тобой.
На какое-то мгновение горячая волна благодарности перекрыла боль предродовых схваток. Элен протянула руку, и Ник сжал ее в своей.
— Николас,— прошептала она, но более сильная и более продолжительная, чем предыдущие, схватка расширила ее зрачки, и врач приложил палец к губам роженицы.
— Не разговаривайте! Сконцентрируйтесь на дыхании. И молите Бога, чтобы на улицах не было пробок.
«Скорая» рванула с места. Поездка проходила для Элен как в бреду. Она едва ли осознавала что-то, кроме схваток, терзавших ее все яростнее и оставлявших все меньше времени для передышек. Еще она чувствовала руку Ника. Элен так вцепилась ногтями в его ладонь, что он должен был бы закричать от боли или отдернуть руку, но Ник по-прежнему держал ее тонкую кисть и нежно гладил взмокшие от пота пряди волос, то и дело падавшие на щеку. Должно быть, я выгляжу просто ужасно, думала женщина в краткие мгновения сознания.
К тому времени как они приехали в больницу Св. Кристофера, Элен уже было не до забот о своем внешнем виде. Поместив на носилки, санитары подняли ее наверх — в комнату, которая походила не на палату,
— Прошу вас,— выдохнула Элен,— дайте мне аспирин.
Акушерка засмеялась.
— Аспирин? Нет, дорогая моя, уже слишком поздно.
— Почему поздно?
— Да потому, что ребенок уже на подходе. Дыши, как тебя учили, через минуту-другую я попрошу тебя подтолкнуть его.
И вновь ее пронзила боль. Кто-то смахнул пот со лба. Обернувшись, Элен увидела плывущее над ней в туманной дымке смуглое лицо Палмерса.
— Ник,— пробормотала она, но мужчина покачал головой.
— Не разговаривай. Прибереги силы для ребенка. Все в порядке: я с тобой и не оставлю тебя.
Если бы так! Лицо его снова уплыло. Слишком поздно. Она уже ничего не успеет сказать. Непреодолимое желание вытолкнуть все из себя овладело ею... Она увидела ободряющий кивок акушерки... Через несколько минут ребенок появился на свет и немедленно громко возвестил о своем приходе.
— Девочка,— сказал Николас нежно, наклонившись над Элен.— Красивая девочка.
И Элен разрыдалась.
Ребенка положили ей на грудь, и она испытала доселе неведомые противоречивые чувства: полной физической опустошенности и триумфа, волшебного триумфа.
— И папа может подержать ее минутку.
– улыбнулась акушерка.
Элен и теперь ничего не сказала, молча глядя на уютно устроившуюся у ее груди маленькую темную головку. Неподходящая минута для объяснений. Нет, только не сейчас.
— У вас прекрасная здоровая девочка,— сказала акушерка.— И вес хороший, если учесть, что она родилась раньше срока.— Женщина улыбнулась молодой матери.— Так, может быть, вы передумаете насчет удочерения, раз отец ребенка снова с вами?
Мир перевернулся!
Элен бросила взгляд на Николаса. Глаза его застыли, как арктический лед. Он знает, подумала Элен с внезапной вспышкой прозрения, знает, что он отец ребенка.
— О каком удочерении речь? — тихо спросил Палмерс.
Акушерка казалась сконфуженной. Что-то не так между этими двумя красивыми молодыми людьми. В замешательстве она отошла к умывальнику и стала намыливать руки.
— О каком удочерении речь? — повторил мужчина. Лицо его превратилось в застывшую маску гнева.
У Элен не было слов, и она смогла только кивнуть.
Итак, дороги назад нет.
— Да,— сказала молодая мать решительно.— Я хочу, чтобы девочку удочерили.
— Понимаю,— сказал Ник так мрачно, что она похолодела.
7
Элен ждала чего угодно, но только не безразлично-холодного укоризненного кивка.