Раствориться в его объятиях
Шрифт:
– Я так понимаю, ты имеешь в виду свою бабушку?
Что-то промелькнуло в глазах Кристиано. Досада? Злость? Обида?
Совсем ни к чему на Элис нахлынули воспоминания. Большинство из них – эротические, от которых кровь мгновенно разогналась в венах до опасной скорости.
– Ты общалась с ней эти семь лет? – спросил Кристиано тем же леденящим душу тоном.
– С чего бы? – ответила Элис, стараясь отвечать спокойно. – Я ведь отвергла твое предложение, ты забыл?
Кристиано так сильно поджал губы, что Элис видела, как побелели
– Тогда откуда в завещании твое имя?
Выходит, Кристиано сам до последнего не знал условий бабушкиного завещания. Любящая старушка не посвятила его в свои планы? Как интересно.
– Не имею понятия, – ответила Элис. – Мы с ней встречались всего пару раз, когда… Ну, ты понял. С тех пор мы даже не созванивались.
Кристиано посмотрел на письмо, лежащее перед Элис.
– Ты прочитала?
– Начала, но угадай, кто мне помешал.
Его глаза испепеляли. Столько огня хватило бы, чтобы растопить месячный запас воска на эпиляцию.
– Что ж, я расскажу тебе вкратце, – сказал Кристиано. – Ты можешь унаследовать половинную долю бабушкиной виллы в Стрезе, если выйдешь за меня замуж и проживешь со мной минимум полгода.
Тело Элис сотряслось от шока. Выйти за него замуж?
Она взяла документ в руки и зашуршала страницами.
– Ты также получишь крупную сумму, – продолжил Кристиано. – Если проживешь со мной месяц до свадьбы. После помолвки.
Кабинет закружился перед глазами, как детская карусель. Что он объявит ей в следующей фразе? Сердце билось так сильно, словно это вовсе не сердце, а кто-то просто бьет ей кулаком в грудную клетку. Мысли сменяли одна другую безумным хороводом. Как такое могло прийти на ум его милой бабушке?
Почему самой Элис не пришла мысль накраситься перед работой? Когда она сама делала коррекцию бровей? И почему ее сейчас волнует собственная внешность?
И вот оно написано – черным по белому. Элис унаследует половину виллы на озере Маджоре, если выйдет замуж за Кристиано и пробудет в статусе его жены минимум полгода.
Полгода? Полминуты – это уже чересчур!
И следующий пункт: до свадьбы они должны быть помолвлены не дольше месяца.
Что за странные временные рамки? И как жаль, что Кристиано видит ее дрожащие руки, когда она держит перед собой этот чертов документ!
Элис вспомнила незабываемый уик-энд с Кристиано на вилле его бабушки. Незабываемый – потому что тогда он впервые признался ей в любви. До этого никто, кроме мамы, не говорил ей, что любит ее. Тогда, не доверяя своим чувствам, она ничего не сказала в ответ. Она всегда считала их отношения легким флиртом – мимолетным романом, закрученным в европейской командировке. А для него все было серьезно. Она мечтала вернуться в Англию и открыть свой салон красоты, а он просил ее остаться с ним в Италии.
Остаться – значит стать женой, рожать детей. Но Элис презирала семейную жизнь. Ее мама была замужем трижды, и каждый раз с тем же
Она была готова пожить с ним без штампа в паспорте, как все современные пары. Но Кристиано – типичный ретроград. Ему была нужна свадьба и жена, которая будет сидеть дома и нянчить детей. Как в семнадцатом веке!
И тогда он поставил ей ультиматум: или свадьба, или ничего.
Элис выбрала второе, вернулась в Англию и уже не рассчитывала увидеть его снова. Но вот семь лет спустя Кристиано стоял перед ней во всей своей мужской красе.
– Ты же не пойдешь на это? – спросила Элис. – По крайней мере, я так надеюсь.
То, что появилось на лице Кристиано, сложно назвать улыбкой.
– Разумеется, пойду, – ответил он. – Я не могу игнорировать последнюю волю бабушки.
Элис так сильно нахмурила брови, что и пятьдесят уколов ботекса не спасли бы ее от проявившихся морщин.
– А что, если я не согласна?
Кристиано пожал плечами:
– Ничего особенного. Кроме того, что несколько акций компании перейдут одному моему родственнику.
Элис не стала спрашивать о стоимости этих акций. Сейчас ей было интереснее, что стояло за этим беспечным пожиманием плечами. Есть ли у Кристиано более серьезный стимул жениться на той, кого он теперь ненавидел? Половина виллы? Дома, где он провел свою юность под опекой бабушки и дедушки.
В конце концов, почему он не оспорит столь странное завещание?
– Почему ты готов жениться на той, кто явно не хочет быть твоей женой? – спросила Элис.
Когда глаза Кристиано блеснули пугающим огнем, в животе ее больно кольнуло.
– Ты знаешь почему.
Она подняла брови, стараясь игнорировать тепло, подступившее к ее женскому началу.
– Неужели месть? Я думала, ты цивилизованный человек.
– Главное, что я разумный.
Элис подавила смешок. Слово «разумный» меньше всего ему подходило. Мир Кристиано состоял из черного и белого. Он не знал, что такое компромисс.
Впрочем, как и она сама.
– В чем именно ты разумный?
– В том, что я не предлагаю тебе настоящий брак.
А вот это уже обидно. В их романе было столько страсти. Ни до, ни после у Элис не было любовников, с которыми ей было так приятно в постели. По этой причине вскоре она совсем перестала с кем-либо встречаться. На фоне Кристиано другие мужчины стали ей даже как-то неприятны. После последнего секса – примерно год назад – она целый час отмывалась под горячим душем.
– Что ж, – выдохнула Элис, – я говорила это семь лет назад и повторю сейчас. Я не выйду за тебя.