Растяпа. Бетонпрофит
Шрифт:
Вот оно, долгожданное утро, и ни малейших перемен к лучшему – толком не выспался, без толку посидел за компьютером, не сбегал к тотемной лиственнице, а на душе и в теле сплошная усталость. Лишь на вокзале несколько приободрился. Как бы там ни было, я покинул скамейку запасных и вышел в центральный круг футбольного поля. Легка ли поступь моя? способен ли нанести меткий удар? – игра покажет.
Я сел в электричку. Итак, что на очереди? Наверное, надо определиться с жильем. Не доезжая Челябинска, сходим в Шершнях
Улица Вторая Базовая, что на станции Шершни, не уступала в патриархальности нашей имени Лермонтова на увельском Бугре – нет асфальта на проезжей части, хотя тополями тротуар обозначен рядом. На калитке знакомых зеленых ворот кнопка звонка.
Я нажал. Появился Евгений Михайлович, по родству – двоюродный зять.
– Привет, – без всяких эмоций сказал, увидев меня. – А Ниночка наша в больнице лежит.
Пропустил в дом, прикрыв собою огромного черного пса в будке собачьей. Давненько я здесь не бывал – Михалыч опять все перестроил. Веранды нет. Дверь со стороны сада открывалась в прихожую, где я разулся. Следующее помещение – кухня: там гудела горелка газовой печки и было душно.
– Ого, у вас пекло! – сказал заходящему следом хозяину.
– С утра прохладно было. Сейчас можно выключить, – и выключил.
– Что с Ниной Алексеевной?
– Сердечко прихватило. Недельке две пролежит.
– А я к вам на постой пришел проситься – тоже на недельку-другую…
– Располагайся – места хватит. Мы вдвоем с младшим внуком пока перемогаемся. Сами готовим. Он сейчас в институте.
– А Нина далеко в больнице?
– Да нет. Время будет – вечером съездим.
– На троллейбусе?
Евгений Михалыч пожал плечами:
– Я за руль теперь не сажусь. Если Дима не повезет, значит на троллейбусе.
– А машина есть?
– Внукам отдал, – сказал хозяин, на стол накрывая.
Пора звонить сыну – мол, я на месте, с жильем определился, жду дальнейших указаний.
Через час приехал Виталик.
– Один адрес здесь, неподалеку – какая-то автобаза сдает железо-бетонный склад в аренду.
Вскоре мы были у подъезда её конторы. А еще через несколько минут в офисе начальника автоколонны. И я затянул бесконечную песнь одинокого койота:
– Неужели вам не нужны авторезина, ГСМ, спецодежда, стройматериалы… стройка или ремонт зданий… погашение долгов у кредиторов, в конце-то концов?
Без всякой пользы уговаривал, словно выковыривал упавшую в щель булавку – чем усерднее скребешь пальцем, тем глубже она западает.
– Нет, – твердо стоял на своем представительный начальник. – Только деньги. Будут финансы, мы все проблемы решим сами.
– Деньги возможны, лишь когда мы наладим
– Возьмите кредит – для этого банки существуют.
Нашу полемику прервал Виталик:
– Пойдемте глянем на объект.
Прошли на железобетонный склад. Севастьянов его тут же забраковал:
– Нет воды, канализации, газа – такое помещение нам не годится.
Начальник одумался, пошел на попятную:
– Согласен на резину для «КамАЗов» в оплату за аренду склада.
– Сначала коммуникации подведите, – посоветовал ему Виталий.
– Может, вы сами? – с робкой надеждой спросил начальник.
– Хорошо, – согласился Севастьянов. – Будем иметь вас в виду.
И ко мне:
– Поехали дальше.
Ну, поехали.
Следующая остановка в Тракторозаводском районе на улице… блин! дай Бог памяти… кажется, Героев Танкограда. Короче, сплошные промышленные предприятия – а редкие пятиэтажки оборудованы под офисы и конторы или стоят пустующими с битыми стеклами окон. Нигде не было видно детей, не слышно музыки. Бывшие жилые дома выстроились унылыми рядами, как надгробные памятники, стерегущие покой умерших.
– Экологическая поганка! – охарактеризовал это место Виталий Севастьянов.
На одном из предприятий непонятного назначения и по крышу запорошенного белой пылью, исходящей от соседа-гиганта ЧЭМК (электрометаллургический комбинат), встретили нас два джентльмена армянской наружности с игривыми улыбочками на лицах, которые, впрочем, тут же угасли.
– Прошу прощения за беспокойство, на прошлой неделе мы вам звонили насчет аренды производственного помещения, – заговорил Виталик очень учтивым тоном. Видимо, где-то под спудом напускного равнодушия у него были припасены голоса на все случаи жизни.
– Звонили? Об аренде производственного помещения? – один из хачиков склонил голову вбок. – Имеем такое…
– Можно взглянуть?
Лицо другого исказилось недовольной гримасой.
– Что за надобность?
– Годится – нет? Надо ведь посмотреть, – Севастьянов снова стал невозмутимым.
Тот же хачик:
– Приезжайте через неделю.
– Но ведь в объявлении сказано: «Сдается» – значит, уже, сейчас… а не неделей позже. И в телефонном разговоре вы приглашали.
Первый хачик:
– Сейчас там другие торчат и не платят. За неделю мы их выселим. Тогда приезжайте.
– Несерьезный вы народ, – с горечью сказал Виталик.
Я бы сказал круче, но меня никто не спрашивал. И не слушал. Я стоял и молчал, как рыба об лёд. Севастьянов не торопился отчаливать.
– Нам все-таки хотелось бы взглянуть на объект: если годится, можем и подождать.
– Не знаю, что делать с вами, – сказал первый хачик и повернулся к другому; далее они тарабанили на своем непонятном нам языке.