Ратибор и Ода. Вторая книга

Skolorussov Сергей

– Что случилось? Я никогда не видела тебя такой сердитой. С такой гримасой ты так похожа на своего отца!

Сольвейг залилась искренним, счастливым звонким смехом, оглянувшись на Хрёрека.

Ода мрачно убрала руку подруги от своей руки и жёстко сказала:

– Я дочь конунга, а ты моя служанка. Почему я должна бегать за тобой по всему саду?

Налёт счастья мгновенно слетел с лица Сольвейг, она грустно посмотрела в глаза Оды:

– Ты это серьёзно говоришь?

– Более чем. Ты будешь наказана. Марш в свою комнату!

Слёзы брызнули из глаз влюблённой девушки ручьём и она, рыдая, убежала в дом.

Ода резко сменила тональность голоса с грубой на нежную:

– Хрёрек…

– Извини,

Ода. Мне надо проверить амуницию. Ведь я завтра выступаю.

И он удалился.

На ужин Сольвейг не вышла, запёршись в своей комнате. Ода не извинилась перед ней. Да и не собиралась этого делать. Устраивать дальнейшие разборки у неё тоже не было настроения. С грустной гримасой на лице дочь конунга вошла в зал с деревянными колонами, посреди которого громоздился огромный стол, но увидев, что её уже поджидает Хельги, развернулась и тотчас ушла спать.

Глава 2

За околицей Уппсалы было большое поле с видом на погребальные курганы старых конунгов. С двух сторон оно ограничивалось пологим взгорком. Он служил естественной трибуной для простолюдинов. Специально для знати с другого края поля выстроили деревянные помосты с лавками. Посередине этой трибуны возвышалась впечатляющих размеров надстройка, на которой стоял шатёр. В нём разместились конунг, Бальдр, Хёрд и приближённые ярлы. Здесь же были и члены их семей. Ода сидела рядом с Торой по правую руку от отца и была рада, что сегодня к ней не будет приставать Хельги, так как он тоже участвовал в соревновании. Девушка с нетерпением ждала появления на поле Хрёрека, предвкушая его победы, естественно, посвященные только ей. Сольвейг тоже пришла, но заняла место с противоположного края шатра.

Огромные толпы народа, заполонившие свой взгорок, сдерживала только крепкая ограда из толстых жердей и стража с копьями. Все ждали начала зрелища.

Вальдир не ожидал, что утром будут только состязания в мастерстве по метанию в цель топоров и саксов и в стрельбе из лука.

– Барри, а почему мы здесь не участвуем? Я был лучшим среди берсерков в метании ножа.

Разодетый в шитый серебром камзол монах только поморщился:

– Друг мой, не забывай, что ты уже херсир. А в этих соревнованиях участвуют только простые воины. Не престало высокородному херсиру опускаться до состязаний обычных бондов. Но главное, там за победу дают каких-то 50 монет. Этих ваших брактеатов.

– У-у-у. Нам сейчас и такие деньги были б в самый раз.

– Да, разлетелись все наши накопленья. Как говорится, я их по ветру пустил.

– Может, продадим твою красивую одежду? А то опять, кто-нибудь начнёт над тобой из-за неё смеяться, и ты устроишь очередную драку, в которой явно не мастак.

– Думаешь, если я надену рясу и вывешу на грудь вот такущий крест, – он развёл руки в сторону, показывая размер креста, – ко мне никто не будет приставать? Другой одежды у меня нет. Ты для меня её не заработал. А в лохмотьях мне ходить нельзя. Встречают по одёжке. А я намерен своим видом заработать много в ближайшие два дня. Даже, очень много. Но народ не понесёт свои потные потёртые монеты тому, кто сам гол, как сокол. А мне уже вовсю несут. Вот, видел?

И он потряс кошелём, полным монет.

Соревнования простых воинов и бондов продолжались до самого обеда. В прямом смысле этого слова. Слуги притащили столы и то, что боги послали в этот день знати, чтобы удовлетворить их голод. Народ закусил стоя, съев прихваченные из дома луковицы, хлеб, вяленое мясо, сыр.

Наконец настало время, когда на середину поля вышел распорядитель. Трубач продул медный рог. А четыре глашатая, стоящие чуть на удалении, прокричали каждый в свою сторону названные распорядителем правила. В них говорилось, что соревнования херсиров

и ярлов состоят из двух этапов. На первом этапе в поединках на мечах отбираются шестнадцать лучших. Правила этого этапа просты: побеждает тот, кто сумеет либо разбить щит противника, либо выбьет у него меч или заставит его упасть хотя бы на одно колено. Победителем также может быть объявлен тот, кто выиграет по очкам, нанеся больше ударов по латам и броне соперника. На втором этапе победитель определялся в трёх последовательных схождениях всадников с копьями. Побеждает тот, кто, либо сразу выбьет соперника из седла, либо заставит его окончить бой досрочно. Как и в случае поединков на мечах, можно было победить и по количеству точных попаданий в кирасу противника. При равенстве очков назначался дополнительный этап. И так до выявления единоличного победителя. Основным призом являлись дорогие меч, латы и шлем, специально изготовленные по заказу конунга лучшими кузнецами Уппланда. В придачу победителя ждал кошель, в котором звенело триста серебряных брактеатов. Но самым главным призом являлся поцелуй дочери конунга. Распорядитель также зачитал клятву, которую все участники турнира должны были подтверждать перед началом каждого из своих поединков. Давший клятву брал на себя обязательство не наносить ударов ниже пояса, по рукам, шее и голове. Он клялся, что не испытывает к сопернику чувства мести и не имеет никаких обид. А также не будет иметь никаких претензий в будущем, если судьи его признают побеждённым.

Желающих участвовать в турнире набралось больше сотни. Поэтому сначала на поле выходили сразу по четыре пары участников, затем по три, по две, и, наконец по одной. После каждого раунда бросали новый жребий, распределявший противников. Чтобы попасть в число шестнадцати, надо было победить в трёх поединках. А чтобы стать единственным победителем первого этапа соревнования – в шести. Призом для победителя турнира на мечах являлся женский кинжал, инкрустированный драгоценными камнями и сто пятьдесят брактеатов в придачу.

– Маловато что-то, – прокомментировал названные суммы разочарованный Барри. – Мне называли другие цифры. Везде обман.

Вальдир бросил взгляд на алчного британца и только потряс головой, очередной раз удивляясь его сосредоточенности на добывании денег любым путём.

В число шестнадцати херсир попал легко. В трёх поединках он получил всего две вмятины на своей кирасе.

Увидев следы чужих мечей на латах, Барри возмущённо закричал:

– Эй! Эй! У нас пока нет денег на новую броню. Ты чего так много пропускаешь?

Словно, восприняв слова монаха за установку на следующий бой, Вальдир его выиграл вчистую, выбив меч у соперника уже вторым ударом.

Осталось четыре участника, среди которых были Хрёрек и Хельги, так же легко добравшиеся до полуфинальной стадии.

Брошенный жребий свёл в поединках Вальдира с Хрёреком и Хельги с ярлом Йотланда Ингефастом. Первыми вышли на ристалище Хельги с Ингефастом.

Ода съехидничала, повернувшись к Торе:

– Сейчас этот здоровяк выбьет пыль из залежалого зазнайства твоего брата.

Тора удивилась:

– Ты так не любишь моего брата?

– Почему не люблю? Люблю. Только не этого, а второго. Хрёрека. А в этом так много самодовольствия и злобы. Он ими так и пышет. Странно, что кроме меня этого никто не видит.

Тора только многозначительно покивала головой в ответ.

Ингефаст и на самом деле был огромным детиной, ростом на голову выше, чем ярл Селунда. К тому же, он был опытным и искушенным в боях воином. Но Хельги оказался хитрее и ловчее своего соперника. Естественно, что Хельги даже не пытался победить соперника досрочно, к примеру, выбив меч из его мощной лапы. Но по количеству нанесённых ударов он победил с двойным преимуществом.