Ратибор Новгородец [= Богатырская застава]
Шрифт:
К вечеру пошел снег хлопьями, завалил весь двор, так что состязание пришлось перенести на следующее утро. Вот уже два дня послы не по своей воле гостили у древлянского князя.
Утром третьего дня хорошо выспавшийся и поэтому бесстрашный Ратибор уже готов был победить хоть десять древлян. После того, что ему довелось увидеть вчера, он был уверен, что с любым справится без труда.
Мал, однако, придерживался иного мнения, судя по тому, насколько он был любезен с киевлянами с самого утра. А его люди и вовсе то и дело мерили послов и особенно Ратибора сочувственными
Так оно и оказалось. Древлянин, стоявший сейчас против Лешего в круге, был невысок, не особенно широк плечами, но Ратибор умел узнавать серьезных противников сразу же. И теперь ему предстояло иметь дело именно с таким.
По сигналу противники сошлись посередине круга и обменялись пробными ударами. Леший немедленно понял, что дело плохо. Древлянин держал удар, словно был сделан из дерева, причем не из какой-нибудь осины, а из крепчайшего дуба. Кулак от него просто отскакивал. А у Ратибора бока уже ныли, несмотря на толстый полушубок.
«Вот сейчас бы закладка не помешала», — грустно подумал Ратибор, уходя от удара снизу в челюсть и нанося ответный — под дых, ото которого противник тоже ушел.
Через две минуты тело Ратибора уже ныло во многих местах, стало трудно поднимать левую руку — противник ударил по ключице, едва ее не сломав. Сам же древлянин на первый взгляд словно бы и не чувствовал боли.
И тут только новгородец обратил внимание на то, как лесной мастер дышит. Сердце Лешего запело — он увидел путь к победе, пусть нелегкой, но верной. Дыхалка у противника была слабой, а это позволяло применить против него способ, считавшийся в Новгороде бесчестным, но тем не менее искусными бойцами практиковавшийся.
Леший почти перестал бить, сосредоточившись только на уклонах. Кулаки древлянина раз за разом рассекали пустой воздух, а новгородец, вспомнив заодно и науку Митяя, уходил, уворачивался, а в подходящий моменты хитрым поворотом оказывался за спиной чужого бойца.
Поначалу тот бил не переставая, ухитряясь время от времени попадать по верткому Ратибору. Однако постепенно его движения замедлились, а дыхание стало прерывистым и тяжелым. Древлянин уставал.
Улучив момент, Леший снова ушел противнику за спину, но не стал больше скакать вокруг него, а спокойно подождал, пока тот обернется, и встретил его могучим ударом слева в скулу.
Голова древлянина мотнулась в сторону, а Ратибор ударил еще раз — теперь справа. Потом опять слева — и опять справа. Ошеломленный непрекращающимся потоком ударов, древлянин даже не пытался защититься. Еще раз… и еще… Наконец, лесной мастер пошатнулся и упал на колени, еле успев подпереться руками. Так он посидел еще немного, потом поднялся и вышел из круга, не сказав ни слова.
— Чистая победа, — почти крикнул Хельги.
— Да, теперь точно чистая, — печально сказал Мал. — Что же, придется мне платить, как уговаривались. Уж больно вы сильны…
Казалось, все позади. Слуги поспешно нагрузили возы мехами и жемчугом — во владениях Мала его добывали в двух небольших речках. Сам же князь пригласил дорогих гостей на прощальный пир.
Несмотьря на всю неприязнь к древлянам
Мал же, снова выслушав кого-то, обратился к Хельги, сидевшему от него по левую руку.
— А нет ли среди вас такого, кто мог бы играть в чужеземную игру, шатранджем именуемую?
— Не знаю, — честно ответил Хельги, — сам я отродясь не играл, а насчет остальных говорить не берусь. А в чем дело?
— Просто подумалось — если бы нашлись, не захотели бы со мной на дорожку сыграть?
Хельги молча оглянулся на своих.
Ратибор в шатрандж играть не умел, да и не хотел учиться. Видать-то он, конечно, видал, как люди часами сидят за клетчатой доской, передвигая по ней странные фигуры и иногда говоря при этом непонятные слова — «шах», «мат» и еще что-то.
Митяй за свою жизнь побывал много где, умел много разного, но и он, как оказалось, не имел ни малейшего понятия о правилах игры в шатрандж.
Рагдай такого рода вещами вообще никогда не интересовался.
А вот Алеша Попович, помявшись немного, неожиданно встал и сказал:
— Помню, учили меня когда-то такому развлечению. Давно, правда, это было, но отчего бы не тряхнуть стариной?
По знаку князя слуги мигом расчистили палату от лишней мебели, а посередине поставили небольшой столик, крышка которого была расчерчена черно-белыми клетками. На столике лежал небольшой мешочек — в нем, видимо, хранились фигуры. Возле столика поставили два низких креслица. Вся эта утварь выглядела столь искусно сделанной, что Ратибор невольно подивился, откуда у древлян взялось такое. Не иначе ограбили кого.
Мал поднялся со своего места и сел в левое креслице. Развязал мешок и высыпал из него на столик фигуры шатранджа. Себе он взял черные и принялся быстро и ловко расставлять их на доске.
Попович сел напротив князя и так же быстро разместил на положенных местах белых воинов.
«Посмотреть со стороны — не сразу поймешь, кто здесь князь» — подумал Леший. И впрямь — Алеша был одет сейчас едва ли не роскошнее Мала. Особенно хороши были новенькие сапоги красного сафьяна с загнутыми кверху носами. Поповский сын даже выставил их из-под столика, чтобы все могли полюбоваться. Это тоже было странно — хотя и был он щеголем, однако такого от него Ратибор не ожидал.
Началась игра. Алеша сделал решительное лицо и передвинул своего пешца на клетку вперед. Мал подумал немного и ответил тем же. Затем Ратибор окончательно перестал что-либо понимать, так как не знал названий фигур.
Где-то через полчаса оба игрока взмокли от умственного напряжения. Судя по их лицам, обстановка на доске складывалась более благоприятно для Алеши — он улыбался, а Мал, напротив, был мрачнее тучи, и, делая ходы, так стучал фигурами по столику, что тот жалобно поскрипывал и шатался.