Ратное поле
Шрифт:
– Может, вы знаете?
– спросил мужчина Саркисяна.- Ворота и сейчас стоят. И знак еще сохранился.
Обрадовался такой вести мой однополчанин и сообщил попутчику:
– Первая буква означает фамилию командира нашей дивизии генерал-майора Лосева, а вторая - командира гвардейского стрелкового полка майора Баталова. Об этих «Л/Б» у нас в полку знал каждый солдат. Они служили ориентиром на дорогах войны, когда приходилось искать свою часть вблизи линии фронта.
Последний раз этот знак появился в Чехословакии, в городке Мнишек, километрах в сорока от Праги, где наша дивизия закончила
НЕТ, НЕ ОБО МНЕ
И что положено кому -
Пусть каждый совершит.
М.Исаковский
Тоня больше суток на ногах. Она почти не спала, если не считать тех минут, когда удалось вздремнуть, пережидая артналет. Больно ныло правое плечо: то ли где-то ушиблась, то ли натерла санитарной сумкой. А в ней, кроме перевязочных пакетов, ампул с йодом и бутылочек со спиртом, две гранаты, перевязанные бинтом. Комбат Сагайда сказал: «С автоматом тебе, Тоня, тяжеловато придется, а с такой артиллерией - в самый раз».
Василия Ивановича Сагайду Тоня уважала. Строгий командир, никому спуску не дает и себя не жалеет. После освобождения Харькова, а затем форсирования Днепра людей в батальоне осталось совсем мало. А как раз немец наседает. Кто-то сообщил: командир ранен. Поползла Тоня туда, где залег комбат с пулеметом. Видит, руки у него обожжены, а он все строчит и строчит.
– Товарищ капитан, дайте - перевяжу… Вот и кровь у вас…
Тоня с треском разрывает пакет.
– А, это ты, Тоня,- словно очнулся Сагайда.- Восьмую атаку с утра отбиваем. Не до перевязки. Лучше ленту набей. Видишь, снова накапливаются враги для атаки.
Тоня берет из вещмешка патроны, быстро вставляет их в металлические гнезда ленты и набитый конец подает комбату.
– Раненых много?
– хватая ленту, спрашивает Сагайда.
Тоня видит, как волдырями покрылась его рука.
– Много,- отвечает Тоня и снова берется за пакет, но Сагайда упреждает ее:
– Патроны, патроны давай!
Враг перешел в девятую атаку, и пулемет, захлебываясь, быстро глотает ленту. С тыла, из-за Днепра, ударила наша артиллерия. Над головой с шелестом понеслись снаряды. Тоня видела, как черные фонтаны земли плотно вздыбились перед фашистскими танками, выползавшими из степной балки.
Это была последняя атака, отбитая гвардейцами. Тоня аккуратно перебинтовала руки капитану Сагайде. Хотела спросить, где он обжегся, но послышалось: «Сестра!» - и она сразу поползла на голос. Молоденький солдат, смертельно раненный осколком в живот, повторял одно и то же: «Ой, умираю! Ой, умираю!» Перевязка ему уже не могла помочь. Но Тоня, положив русую голову паренька себе на колени, быстренько обхватила широким бинтом живот и начала его перевязывать. Между тем тело совсем обессилело, голос раненого становился глуше. И вскоре совсем затих.
Тоня не заметила, как горячая слеза капнула на совсем юное лицо солдата. Девушка ползла по сухой земле, останавливаясь, чтобы сделать очередную перевязку. А перед глазами стояло лицо умершего.
Уже начало темнеть, когда возле
Потом слух уловил фамилию героини газетного материала: Чичина. «Неужели обо мне?
– пробудилась Тоня, раскрыв слипавшиеся от усталости глаза.- Да, да, кажется обо мне». Сержант продолжал читать: «Комсомолка Чичина на плащ-палатке вытащила из-под огня тяжело раненного лейтенанта и снова возвратилась на поле боя…» Да, было такое. Но кто же мог об этом сообщить в газету?
Когда сержант передал газету дальше, один из бойцов спросил:
– Не о тебе ли это, сестричка? Тебе ведь тоже храбрости не занимать. Видел я, как атаку отражала вместе с нами. Жаль, не командир я, а то орден бы…
Большинство бойцов и командиров знали Тоню только по имени.
– Нет, не обо мне,- ответила Тоня. И густо покраснела.
Потом взяла газету и отыскала заметку. Называлась она «Если ранило друга - перевяжет подруга». Тоня сложила газету и спрятала в кармашек гимнастерки.
Когда награждали участников форсирования Днепра, сам командир дивизии вручил Тоне Чичиной орден Красного Знамени. Оправдалось солдатское пожелание насчет ордена для отважной сестрички.
ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС
У каждого есть в жизни высота,
Которую он должен взять когда-то.
М. Львов
Каждый раз, когда в полк прибывало пополнение, я старался побольше узнать о тех, с кем завтра придется идти в бой. Интересовало главное: как поведет себя человек в первом бою? Смел он или робок? Способен ли увлечь людей на подвиг, показать пример? Или пришел на фронт с жертвенной мыслью о неизбежной гибели? Всего этого, конечно, не узнать в короткой беседе и не вычитать в скупых строках документов.
Бывало и так: воюет человек долго и, как говорится, хорошо справляется со своими обязанностями. Бьет врага такой офицер или солдат, ходит в атаку, отражает контратаки, дерется в рукопашной, держит оборону, пробирается в разведку. Словом, совершает много нужных и славных дел, негромких и будничных. И вдруг ярким светом озарится имя фронтовика, оставит заметный след в боевой истории части. Вот это и есть звездный час человека.
…Старший лейтенант Бурков командовал стрелковой ротой, причем первой ротой в первом батальоне. Об этом он постоянно напоминал солдатам: «Первые не могут быть вторыми».