Рауит
Шрифт:
Мне нужны были обычные джинсы, которые я с трудом нашел на одной из нижних полок. Там же и оказалась моя черная толстовка на молнии, которую недавно постирала прислуга. А вот зеленую майку я отыскать не смог и снова пересмотрел все, что висело в шкафу, где среди дорогих воротников отыскалась приятная на ощупь черная рубашка с квадратными пуговицами. Кажется, я надевал ее на презентацию нового автомобиля.
Пуговицы на мне еле застегнулись, а джинсы могли держаться и без пояса. Я смотрел на себя в зеркало, натягивая на себя толстовку. Вдруг с верхней полки что-то свалилось, я опустил взгляд и замер. Передо мной на полу лежал кулон с цепочкой, который доверил мне
Я наклонился, и в моей ладони оказалось довольно старое украшение. Оно было золотым, овальной формы, со сложным восточным узором. На обратной стороне кулона я заметил изображение растения, похожего на лилию. Когда я перевернул украшение, раздался тихий щелчок, и оно открылось. Внутри был ключ, обычный маленький ключ с квадратным отверстием.
– Но от чего он? – прошептал я себе под нос, аккуратно закрывая кулон. Мне в руки определенно попала загадка, которая меня заинтриговала.
Что-то подсказывало мне, что надо было узнать, что открывал этот ключ. И на моей груди повисло последнее, что осталось у меня от Амина. И внутри возникло странное ощущение, но я не стал на этом зацикливаться, отправился вниз по лестнице и через несколько мгновений оказался в прихожей.
Там странное чувство продолжало управлять мною, и я почему-то оглянулся на лестницу и осмотрел все углы. Ступени были из красного дерева, как и перила. Белые стены освещались солнечным светом, пробивающимся через окно в форме полукруга над входной дверью. Пол был из серого камня, а у двери лежал красный коврик. Высокий потолок с хрустальной люстрой, дополнял нескромный вид помещения.
Я вырос в этом большом доме, часто встречал отца в этой прихожей. Один раз так торопился, что споткнулся на лестнице и упал. Так упал, что у меня появился шрам на правом колене. От этих воспоминаний у меня даже нога немного заныла. А когда я завязал второй шнурок, раздался бой часов, что висели прямо передо мной. Они были большими, черными с золотыми римскими цифрами. Стрелки тоже были золотыми и показывали ровно двенадцать часов.
Я встал и подошел к большому зеркалу, в котором с трудом себя узнал. Даже мои голубые глаза казались другими. Потом моя рука дотянулась до ручки, раздался тихий щелчок замка, и дверь бесшумно открылась, впустив в прихожую солнечный свет. На полу появилась моя тень, обрамленная прямоугольным световым пятном. Я вышел наружу, а дверь также бесшумно закрылась.
Солнце меня немного ослепило. Но мои глаза быстро пришли в себя, когда я оказался в тени, миновав ступени крыльца. Я шел мимо деревьев, что были посажены еще моим дедом. Я шел по тропе из декоративного камня к высоким воротам. Слышно было шелест листьев. Небо было ясным, лето только начиналось, а я не строил никаких планов. И через некоторое время я оказался вне владений своей семьи и направлялся на кладбище, где был похоронен мой друг.
На моем пути оказалось несколько цветочных магазинов, в одном из них я приобрел четыре белые розы. Преодолел еще несколько метров и оказался у высоких ворот. Прямо за ними царила тишина, которую нарушал лишь шелест листьев. Моя рука крепче сжала розы, шипы пронзили кожу, но я не заметил боли. Поглощенный легкой тревогой, я направлялся по каменной тропе прямо к могиле своей матери.
Шипы вошли глубоко, по стеблям потекла кровь. Несколько капель скатилось и упало куда-то вниз, а впереди показался старый дуб, рядом с которым была похоронена моя мать. Я присмотрелся и разглядел ее могилу среди могильных плит. И тут мое сердце забилось быстрее, тревога усилилась, и я перестал чувствовать
Анна – так звали мою мать. А под ее именем были наши даты рождения, только дата моего рождения была днем ее смерти. Как бы ни было тяжело мне морально в тот момент, я все равно задавался вопросом, не был ли я причиной ее кончины. Мне об этом отец никогда не рассказывал, он даже спрятал ее фотографии от меня.
Я тяжело выдохнул и присел прямо у надгробия, чтобы возложить две белые розы. Кровь на стеблях начала высыхать и казалась почти черной. Другие два цветка были предназначены для Амина, который был похоронен в другой части. Один из шипов оторвался и застрял в моей плоти, вот только я, почему-то, не хотел замечать боль.
Небо стало казаться ниже, тропа под моими ногами кончалась, я приближался к трем ивам, под которыми было несколько совсем новых могил. В одной из них лежал мой друг, прямо под статуей ангела, склонившего голову. Подходя ближе, я почувствовал что-то странное. За мной словно кто-то следил. Мои шаги замедлились, дыхание стало глубже. Я осмотрелся.
Никого рядом не было, или я кого-то не замечал. Я подошел к могиле друга, наклонился, положил цветы и уставился на свою ладонь. Пальцы пошевелились, боль усилилась, я ее наконец-то почувствовал. И вдруг среди кладбищенской тишины послышались чьи-то шаги. Они приближались, а я не хотел никого видеть и спрятался за ближайшим деревом.
Как оказалось, не только я решил наведаться в гости к Амину. Так совпало, что его отец тоже пришел его навестить. Он остановился у статуи и опустил голову. На нем был серый костюм и синяя рубашка, а на шее висело золотое украшение на толстой цепочке. Я присмотрелся и понял, что у меня под рубашкой висело нечто подобное.
– Кажется, сегодня к тебе уже кто-то приходил. Интересно кто? Даже цветы принесли.
Мужчина лет пятидесяти, в чьих черных волосах белела седина, стоял у могилы своего сына. Потом послышались еще чьи-то шаги, приближалась женщина лет тридцати. Она была в темно-красном строгом костюме. Под пиджаком виднелась белая рубашка, а на ногах были черные лаковые туфли с острыми носами.
Ее длинные черные волосы были так сильно надушены, что у меня зачесался нос. Она подошла к могиле и поправила свои прямоугольные очки. Воздух наполнился ее резким запахом, от которого мне стало дурно.
– Ключ нашли? – спросил рассерженный мужской голос.
– К сожалению, нет. Но мы продолжаем поиски, – ответила женщина.
– Его надо найти. Срочно. Я надеюсь, вы понимаете, что без него ячейку открыть невозможно.
– Конечно. Но мы обыскали весь дом и сад.
– Где же ты мог его спрятать? – произнес мужчина, глядя на две белые розы.
Потом снова стало тихо. Они просто стояли и смотрели на статую ангела. Мужчина явно был больше разочарован потерей ключа, чем смертью собственного сына. Он не был похож на Амина. Казалось, что они вообще не были родственниками.
– Надо найти человека, который приходил сюда. Эти же цветы сюда не могли просто так положить, – сказал он.
– Хорошо. Этим мы тоже займемся, – ответила женщина.
Я присел, осознавая, что у меня возникла проблема. А когда отец Амина ушел, провел пальцами по золотой цепочке и достал из-под рубашки кулон. Открыл его и достал тот загадочный ключ. На нем оказалась гравировка с логотипом банка и еще какими-то цифрами. Как я понял, это был номер ячейки. Тревоги больше не было, я встал, поправил одежду и отправился обратно к могиле.